Согнутые руки

Гарус Элли

Второй день с ней

Мы встретили Рождество в Кастильончелло на загородной вилле моего двоюродного дядюшки Рико и его семейства. Было все, о чем только можно мечтать в настоящей итальянской семье – столы ломились от национальных блюд, домашнее вино лилось рекой, зажигательные танцы, песни под гитару, внуки Рико приготовили рождественский номер с фокусами; мы дарили подарки и получали их; мы жгли фейерверки и с довольными лицами наблюдали за их красотой в небе. Это было мое настоящее Рождество! Настоящим его сделала моя сладкая Рослин. Она не удивилась, когда я подарил ей поистине сексуальное

платье, с вырезом на бедре, насыщенно-красного цвета. Роси тут же помчалась его примерить, и через несколько минут вышла в нем исполнить итальянскую песню «Tu scendi dalle stelle» (Ты сошел со звезд), под аккомпанемент тети Салли.

Я смаковал вино и смотрел на нее пуская слюни. Бог мой, я сам себе враг, Джо! Подарил такое роскошное платье и не имею права снять его с нее. Настоящая пытка! Настоящая… желать эту женщину, и не притронуться к ней. Чувствую, что сегодня мне не удастся совладать со своей страстью, уж сильно тело просится на грех. Идиот озабоченный! Твое тело-то просится, а как насчёт Рослин?! Она же поколотит тебя за это, пусть не сильно, по-женски, но в обиду себя не даст. В моих глазах застыл голод. Я истосковался по ласкам, принес в жертву желание взять ее силой, и только ради того, Джо, что уважаю ее выбор и честь. Я так устал искать пути отступления, наверное, на это Бог и создал нас мужчинами, чтобы мы испытывали каждый день свою силу воли.

Я слышал стук каблучков, когда приближался к двери ее спальни. Слышал, как она вошла в комнату и не закрыла двери на замок. Это стало вызовом: я одним движением дёрнул ручку, вошёл во внутрь и закрыл нас. Роси вышла из ванной, поправляя подол платья, который немного задрался на ее правом боку. Я стоял спиной к двери и молча смотрел на нее, как шкодливый кот после происшествия. Заметив меня, она поначалу бодро заговорила, а потом испугано сделала пару шагов назад. Вероятно, на вид я был чересчур возбуждённый.

– Роси… – начал я, – я тебя хочу! Прямо здесь и сейчас…

– Это… это что, такая оплата за платье?.. – голос ее имел воинственный оттенок.

– Да нет, сладкая… Я просто хочу тебя, и… Господи, какая же ты красивая. – Я схватил ее на руки и тут же затащил в ванную, затем быстро усадил на тумбочку умывальника, целуя все ее пылающее лицо, мягкую шею, быстро вздымающуюся грудь. Это же просто невыносимо: в один момент я наслаждался происходящим, но мой разум, который ещё не успел полностью отключится под натиском инстинкта, намекал мне, что пора бы остановится!

– Фреди… – кричала мне Роси, а я продолжал возиться с завязками от платья на спине. – Ты с ума сошел?..

– Да-а… я почти сошел с ума, когда ты вошла в этом платье. Надо же было додуматься подарить такое сексуальное платье… Я сам себе враг! – завязки не поддавались, она хорошо их зашнуровала.

– Эй… – она попыталась меня облагоразумить пощечиной, – а тебя ничего не смущает, сеньор?!

Но я уже не слышал ее гневного тона. Я нырнул ей под юбку головой и то, что было дальше могло бы войти в домашнюю хронику нашей с ней интимной жизни. Я не скажу, что она не пыталась отбросить меня, пыталась и ещё как! Она так крепко сжала мою голову ногами, что я чуть не задушился. Когда Роси наконец-то пощадила меня, я сполз на пол обмякший, придерживаясь за икры ее ног. Я помню, как поцеловал ее пяточку, на что она улыбнулась.

– Почему каждый раз, когда я хочу тебя взять, у нас ничего не выходит?!

– Действительно?! – Она недовольно закатила глаза. – Может потому что кто-то забыл меня спросить, хочу ли я этого?!

Она продолжала сидеть на умывальнике, беззаботно покачивая ногой. Я немного перевел дух:

– Ну-у… судя по твоей киске, ты как раз не против. – Наверное на этом моменте я выглядел жалким, и она даже захохотала. Немного погодя, она молча притянула меня за подбородок к себе, нежно поцеловала в макушку и только потом засунула мою голову обратно под свою юбку! «Неужели? Она просит меня взглядом? Хотя совершенно еще не знает, чего просит…» Я был сбит с толку, но терять время на раздумья не стал. Я ласкал ее там, вдыхая аромат мягкой на ощупь кожи. Она покорилась своим ощущениям, которые я пробудил в ней. Ей стало трудно дышать, а мне себя сдерживать. Мне хотелось сорваться с цепи и взять ее намеренно всю.

Улыбка не сходит с моего лица, когда я вспоминаю, что она не дала мне этого сделать. Она отдалась мне настолько, к чему была готова, по мере своей возможности, отдать себя в этот момент мне, но не более… Лишь стояло мне блеснуть ремешком своего пояса и снять штаны, как она быстро толкнула меня в плечо и скрестила ноги, перекрыв доступ к своим прелестям.

– На сегодня закончили, сеньор Макалузо. Можете быть свободны… – томно шептала она, ослаблено сползая с умывальника. Она умылась холодной водой, и когда я попытался подобраться к ней, чтобы обнять со спины, она сбрызнула на меня капли, недоверчиво отпираясь.

– Тише-тише, – я всё-таки крепко обнял ее, целуя раскрасневшиеся от жара щеки. – Я отнесу тебя и уложу спать…

И я действительно отнес ее в кровать, крепко прижимая к себе ее хрупкое тело, хотя сам еле держался на ногах. Выпитое вино дало о себе знать: я отключился почти сразу же, как оказался в постели. Я успел лишь шепнуть:

– С Рождеством, милая…

Роси сонно протянула:

– И тебя…

Третий день с ней

Ранним утром, когда весь дом не так давно уснул после веселой ночи, я проснулся раньше Рослин и умывшись, вышел на балкон посмотреть на морской рассвет. Я так давно здесь не был, что казалось напрочь забыл какими бывают они в этих местах. Я достал сигару и закурил. Интересно, Сальвадор начал искать дочь? Или он не догадывается, что его заложница сбежала? Вполне возможно, если учесть, что в Рождественскую ночь он отсутствовал в городе. А как же верный дворецкий, скажете вы? Поэтому я больше склоняюсь к варианту, что поиски давно начались, ещё в первый день ее пропажи. Сейчас я не хочу думать о том, что нас найдут и что мне за это будет: я решил эту проблему, и теперь, думаю, если кто-то подумает мне перечить у меня имеются весомые аргументы.

Возвращаюсь к двери и приоткрываю их, заглядывая в спальню: Роси спит обнимая подушку. Моя сладкая девочка… Она не заметила вчера, в этой семейной суматохе, еще один мой подарок под елкой – новый фотоаппарат последней модели Nikon F2. В этих местах есть что снимать, и я думаю, она обязательно испытает его на окрестностях, а потом и на мне (в качестве модели я еще не выступал). Сегодня наш новый праздничный день, и быть может, я покажу ей то, что хотел показать ещё позавчера.

Она сонно потягивается и открывает сначала один глаз, потом второй. Шепчу ей, присаживаясь рядом:

– Доброе утро, сладкая…

– Доброе утро, Фреди… – Она охотно даёт мне поцеловать ее теплую ладошку. – Ты хоть поспал? Вид у тебя неважный, круги под глазами пролегли.

Я продолжал ласкать поцелуями ее пальцы на руке, отчего она улыбчиво смотрела на меня.

– Как можно спать, когда ты рядом? Правильно, невозможно! Я может быть стал самым счастливым человеком на Земле…

Роси засмеялась, а потом забрала руку и села в кровати, придвинувшись ближе ко мне. Когда я уложил ее в кровать она была в платье, а сейчас сидит в тоненькой майке – неужели успела переодеться, пока я спал?