Сокол и Чиж
Шрифт:
Еще со школы не люблю этот спортивный снаряд. Терпеть не могу! Он всегда вызывал во мне приступ паники и немоты, вызвал и сейчас. Уж лучше через козла попрыгать, поплавать, побегать наперегонки с секундомером, но только не канат. Зная о своем страхе, тихонько поползла в сторону.
Какой там!
– Хорошо, Ким! А теперь Чижик! Где Чижик?! Чижик, быстро на канат! Пошла! Не заставляй людей ждать!
А… Э-э… Мама! Делать нечего, полезла с дрожью в ногах. И, знаете, все бы ничего. Пока глаза были закрыты, так у меня очень даже получилось забраться наверх, но как только
Вон Ульяшка следит восхищенным взглядом за качающим пресс Мальвином. Вон наши парни чуть в стороне обороняют футбольные ворота от Сокола, который как всегда уверенно рассекает поле с мячом в ногах. Слишком быстрый, слишком верткий и слишком спортивный, чтобы этот мяч кому-то отдать. Вон наши девчонки – отсюда видно, как они шушукаются и строят глазки ребятам, а вон и тренер… Смотрит на меня и почему-то подозрительно активно машет руками.
О-о-ой! Взгляд уперся в пожелтевший потолок. А-а-ай! Снова скользнул вниз.
– Чижик! Анфиса! Ты чего там застряла? А ну слазь!
Поздно. Я уже повисла на канате, вцепившись в него зубами, как дикая мартышка на лиане. И ни туда, ни сюда.
– Чижик! Кому говорят - слазь! Вниз давай!
– Чижик, прекрати валять дурака!
– Чижик, это что еще за новости?!
Не-а. Я себя знаю. Сначала горло онемеет, потом руки, затем спина, а потом меня в полубессознательном состоянии всем педсоставом вместе с ректором снимать будут! С помощью уговоров и команды пожарных! Надеюсь, хоть в этот раз никого не покусаю.
Не покусала, но стыда набралась - на весь мой век хватит.
– Это просто кошмар. Надо мной теперь весь факультет будет ржать.
– Да ладно тебе, Фань, - поспешила успокоить верная Улька, шагая рядом по улице.
– Главное ведь, что цела осталась! Подумаешь!
– Понимаешь, я была уверена, что со мной такое больше не повторится. Это же не школа, я должна повзрослеть. А здесь какие-то глупые страхи! – я в отчаянии сжала руки в кулаки. – Откуда он только взялся, этот чертов канат! А еще тренер – чего молчишь? Чего молчишь? А я не могла ничего сказать. Вообще ничего! Неужели с ним никогда не бывало ничего подобного? Чтобы горло свело и ни звука!
– Тебя парни хотели снять, но он не разрешил.
– А вот это правильно, - не могла не согласиться. – Уж лучше пусть ржут надо мной, чем обвиняют в чем-то тяжком. Эх, - грустно вздохнула, - такое было настроение хорошее и на тебе. Весь день насмарку!
Сейчас только одно могло поднять нам с Ульяшкой расположение духа, и мы, не сговариваясь, направились в буфет. Душить червяка калорией, ага. И, знаете, неожиданно придушили, разговорившись с Наташкой Крыловой, занявшей вместе с нами столик. Точнее, Ульяшка разговорилась, а я в самый неподходящий момент сунула нос. И как всегда причина оказалась в приснопамятной троице.
– Девочки, а вы знаете, - Наташка умяла кусок сосиски в тесте и заметила тоном соседки-сплетницы, - оказывается, у Мальвина девушка есть.
– Правда? – тут же охнула Ким,
– Правда. Только он ее никому не показывает. Олька Грачева сказала Тимофеевой, а та уже мне. Вроде как у Грачевой с Мартыновым было что-то, и он ей по секрету признался, что занят. Теперь Грачева ревет. Ее по слухам еще весной Сокол отшил, а теперь и тут непруха. Они же у нас с Анисимовой первые красотки факультета, и вдруг в таком пролете.
Ким напряглась, поглядывая в сторону Мальвина, который сейчас сидел в компании друзей и какой-то девчонки. О-па! Уже в компании двух девчонок! Им бы еще одну и будет всем братьям по серьгам! А так непонятно кому достанется внимание и главный приз красотки Анисимовой – Лешему или Соколу.
Ну а нам да, нам только и дай языки почесать. Чего еще в буфете делать-то?
– Интересно, а почему не показывает?
– спросила Ульяна.
– Не знаю, - пожала плечами Наташка, - вроде бы она учится в другом городе и сильно занята.
– А может потому, что ее и нет вовсе – девушки? – хмыкнула я. Не очень-то мне понравилось, что подружка расстроилась.
– Или она такая страшная, что и показать стыдно?
– Ты что! Там по слухам модель с ногами от ушей и журнальной внешностью!
– возмутилась Крылова моему неверию.
– Грачева бы Тимофеевой врать не стала!
– Грачева, может, и нет, а вот Мальвин - запросто.
Ульяшка совсем сникла, и я погладила ее руку.
– Уль, ну перестань. Да кто ее видел? У него этих девушек - вагон и маленькая тележка! Вон как у Лешки твоего! Не хватало еще верить всяким слухам!
– А вдруг он свою девчонку от друзей скрывает? Боится, что уведут?
– предположила Наташка.
– Тогда грош цена такому трусу и таким друзьям! И вообще, нашли о ком говорить!
Но когда мы с Ульянкой вышли после занятий к остановке, она все равно сказала, словно мои слова нуждались в ответе.
– Ты вот бурчишь, Фанька, а парни они все скрытные. Между прочим, мой Лешка до сих пор не знает, что ты у Сокола живешь.
– Как это? – удивилась я. Уж кто-кто, а Леший была уверена, что в курсе нашей сделки с Сокольским.
– А вот так. Сегодня утром спросил у меня, как у тебя дела и нашла ли ты общагу. А еще – не сильно ли тебе от Сокола досталось? Хорошо, что я догадалась соврать. Так что Артем даже с друзьями не очень-то откровенничает.
– Ким, так это же совсем другое! – развела я руками. Неужели Ульяшке не понятно? – Это он не меня скрывает, а на себя любимого и свободного не хочет тень бросать! Я вообще смотрю, он себя не соколом, а орлом мнит. А так плевать хотел, я ему помогаю или кто-то другой, лишь бы цель достичь. Потому и молчит, что неважно. А Мальвин придумал удобную отговорку для глупых девчонок и пользуется. Все равно ведь клюют. Я вообще не понимаю эти игры-загадки. Что это за парень, который за спиной своей девушки смотрит на другую? Или прячет. Или вообще – стесняется, - вроде бы старая обида, а сердце все равно больно сжалось. – Как по мне, так это последнее дело! А значит, и не любовь вовсе!