Сокровища чистого разума
Шрифт:
– Вы говорите так, словно до вашего появления одеккиты были сущими… – Каронимо внезапно сообразил, что увлёкся, сбился и замер, не зная, как продолжить.
– Они и сейчас звери, – усмехнулся ничуть не обидевшийся Жо. – Я требую от них порядка и соблюдения законов, их нутро жаждет крови и бесчинств. Чтобы ужиться, нам приходится идти на компромисс. Всем нам.
Тем временем на площади начали собираться люди. Не праздношатающиеся гуляки, вылезшие под вечер в центр города, а люди, явно пришедшие с некой конкретной целью, люди, чего-то ждущие: одинокие и парочки, семьи с детьми и весёлые компании молодежи… Знакомые кивали друг другу, обменивались шуточками, объединялись
– Что происходит? – осведомился Павел.
– Компромисс, – сухо ответил Жо. – Тот самый компромисс, о котором я только что говорил.
– Не соблаговолите уточнить?
– Пожалуйста, – вежливо ответил майор, взглянув на карманные часы. При открытии они сыграли вступление из «Трабардины», то есть, скорее всего, золотой аксессуар военного изготовили анданские мастера, а значит, стоил он весьма дорого. – Для понимания ситуации вам необходимо знать, что Одекки не всегда была трибердийской. Семнадцать лет назад Его превосходительство освободил эти земли от кошмарного мритского владычества.
– Границу выпрямляли? – понимающе осведомился Бааламестре.
– Служили в армии? – вопросом на вопрос ответил военный.
– Частенько обучаю панцирников разным премудростям, – не растерялся Каронимо. – Так что с понятием «выпрямление границ» знаком не понаслышке.
– Да просто возможность появилась, – рассмеялся Жо. – В Мритии в очередной раз сменился губернатор, и Его превосходительство воспользовался обстоятельствами.
– Он у вас молодец.
– Знаю. – Майор помолчал, возможно, вознося короткую молитву за здоровье повелителя, а возможно – глотая пиво, после чего продолжил: – Как вы понимаете, не все жители Одекки оценили благородный жест Его превосходительства, протянувшего им руку помощи. Большинство, естественно, с радостью встретило кнехтов и с благодарностью влилось в ряды счастливых жителей Трибердии, но некоторые роптали и тем раздражали остальных. То есть – большинство.
Комендант вновь отпил половину и вновь потребовал сменить кружку.
– Я догадываюсь, что было дальше, – негромко произнёс Павел.
– Нет, не догадываетесь, – ровно произнёс Жо. – Армия не принимала участия в тех событиях. Даю слово. Если, конечно, вы готовы на него положиться.
– Вам нет нужды лгать мне.
– Вот именно. – Ещё одна пауза, во время которой официант сменил кружку. Продолжил майор после того, как служитель отошёл: – Первый погром организовали сами одеккиты, по собственной инициативе, можно сказать – от души. Решив продемонстрировать Его превосходительству свою любовь и преданность, они вывели на площадь примерно сотню ропщущих, зачитали им приговор муниципалитета и насмерть забили ногами и палками. Сосед втаптывал в мостовую соседа, ученики – учителя, пьяницы – владельца трактира, а женщины… Да, мой уважаемый инопланетник, женщины тоже принимали участие в том безумстве – они добивали раненых. Без жалости. – На мгновение серые глаза майора сделались холодными и безжизненными, похожими на две капли ртути, и Гатов понял, что Жо вспоминает. Жо видел всё, о чём рассказывает. – Я решил, что инцидент исчерпан, но через неделю погром повторился. Они снова нашли недовольных и снова вывели их на площадь.
– Людям понравилась кровь…
– Она сильно ударяет в голову.
Несколько мгновений мужчины разглядывали собирающихся на площадь одеккитов: поющих и выпивающих, смеющихся, гомонящих и молчаливо ожидающих
– Что вы сделали?
– Начал искать компромисс, поскольку ситуация ухудшалась на глазах, – почти сразу ответил Жо. Почему он решил открыться случайному инопланетнику, оставалось загадкой, но факт есть факт: экскурсия по городу вылилась в неожиданную исповедь. – «Активисты» – так одеккиты называли любителей убивать – начали формировать отряды…
– «Свободные сотни»?
– Нет, отряды самообороны. Свободяне – мобильные бандиты, они не сидят на месте, а я говорю о карателях и палачах, выезжающих «проверять сигналы с мест»… Вы не представляете, сколько доносов стали писать одеккиты. На соседей, на друзей, на родственников, на тех, кому завидовали, кого не любили… А когда я объявил, что запрещаю военным расследовать анонимные доносы, их стали адресовать в штаб самообороны. Косой взгляд, случайно оброненное слово, детская обида – всё могло стать поводом для ареста и казни.
– А отменить самооборону вы уже не могли.
– Пришлось бы их перебить.
– Они всё равно ничего, кроме погромов, не производили, – заметил Гатов. – Бесполезные нахлебники.
– Какой вы жестокий, – тихонько рассмеялся Жо.
– Нет! – возмутился Павел.
– Знаю, что нет, – мгновенно согласился майор. – Просто эмоции мешают вам смотреть на ситуацию хладнокровно, вы видите исключительно убийц, а я – бывших плотников, рыбаков, каменщиков, лесорубов… В общем, полезных членов общества, которых было не поздно образумить. Не всех, конечно, но большинство.
– Вы серьёзно? – Теперь учёный смотрел на военного совсем другими глазами.
– Серьёзно, – кивнул тот. – Я предложил одеккитам зрелищные массовые казни, планируя плавно заменить ими неконтролируемое насилие, выгодное исключительно верхушке самообороны. Командир отряда дураком не был, понял, чем всё закончится, но предпринять ничего не успел: погиб от руки подлого мритского наймита.
– И вы с тех пор…
– И я с тех пор каждый месяц устраиваю в городе свой вариант карнавала.
– Останавливать не пробовали?
– Попробовал через год, – рассказал Жо. – Но местные уже на следующий день линчевали рыбака, в шутку ляпнувшего, что раньше рыба была жирнее.
– Им нужна кровь.
– Совершенно верно.
Суд, как понял Гатов, состоялся чуть раньше. Или вообще не состоялся по причине отсутствия необходимости, но приговор был зачитан громко и с выражением. Четверо обречённых, как объяснил Жо, – пойманные в Сочности свободяне, – обвинялись в измене Трибердии, шпионаже и убийствах. Финальное предложение, то, где определялась мера наказания за преступления, одеккиты встретили нетерпеливыми воплями и продолжали орать всё то время, пока помощники палача тащили к петле первую жертву: ввиду небольшого числа приговорённых, было принято решение не торопиться и растянуть удовольствие схемой «Эстафета черепах».
– Вы вздрогнули, – заметил Жо, глядя отвернувшемуся от виселицы Павлу в глаза.
– Я – инопланетник, не привык к подобным зрелищам.
– Откуда вы, кстати?
– С Верзи.
– Почему же не продали свой оригинальный бронетяг адигенам? – полюбопытствовал военный. – Они любят качественное оружие и наверняка хорошо заплатили бы.
Вокруг поднялся такой гам, что даже Мерса и Бааламестре перестали слышать их разговор.
– Я сказал, что верзиец, но не сказал, что прилетел с Верзи, – медленно ответил насторожившийся учёный. – Я много путешествовал и застрял на Менсале.