Сокровища Флинта
Шрифт:
– Она будет неподалеку, – появился у фальшборта светловолосый штурман Рик Хейвуд. – Рядом с ней две пригодных для стоянки бухты.
– Припоминаю, там еще трактир на берегу…
– Намито! – воскликнул абенак. – Смотри!
Я обратил взор туда, куда указывала его рука. Из-за мыса показалось серое двухэтажное здание с черепичной крышей, массивной трубой и большой вывеской над дверью.
– Не этот ли трактир вы имели в виду, капитан? – спросил боцман, вынув изо рта трубку с изогнутым чубуком. – По-моему, тот самый.
– Сейчас посмотрим. – Я достал из кармана камзола складную
Через минуту шхуна водоизмещением в двести тонн вошла в небольшой залив, и на ней закипела работа. Матросы, а их было шестнадцать человек, быстро зарифили марсели, взяли фок и грот на гитовы, сбросили якорь. Оставив за себя на борту штурмана, я захватил личные вещи с деньгами и спустился в шлюпку, где уже сидели Полосатый Ястреб, больной помощник и два матроса, и приказал грести к берегу.
Смуглокожий абенак со своей горделивой осанкой выглядел впечатляюще. Одежда его состояла из длинной куртки, перехваченной расшитым бисером поясом и отороченной бахромой, и замшевых штанов, обувью служили украшенные иглами дикобраза мокасины из плотной лосиной кожи. За пояс были заткнуты нож в красивых ножнах и томагавк, на левом боку висела абордажная сабля, которую покойный отец его, Вокусис, Лисица, выбил во времена оно из рук голландского пирата, за плечами торчал лук с колчаном стрел. В скальповую прядь высокорослого, как и я воина, были вплетены два орлиных пера – символы побед над воинами из племени монтанье.
Макгуайр исхудал, густая черная борода только подчеркивала необычайную бледность лица. Видно было, что ему очень тяжко. Когда его распухшая правая нога коснулась гальки, он охнул и опустился на левое колено.
– Увы, капитан, мне не ступить и шагу. Нога огнем горит, в голове такой шум, что трудно шевелить мозгами!
– Крепись, Шон… Эй, ребята, – обратился я к матросам, – возьмите-ка помощника под руки! Только потихоньку, не хватало, чтобы вы споткнулись и уронили его!
«Ласточку» на берегу давно заприметили. На пороге трактира под вывеской с намалеванным адмиралом нас поджидали худощавый парень, одетый в темно-коричневый камзол, короткие черные штаны и светлые гетры, и женщина лет пятидесяти в белом чепце, закрытом светло-голубом платье, с шалью на плечах. Из-за их спин выглядывало круглое лицо подростка, во все глаза таращившегося на живописный наряд индейца и его опасное вооружение.
– Добрый день, – сказал я, приподнимая край треуголки. – Как называется залив, в который занесла нас судьба?
– Бухта Черного Холма, сэр, – ответил юноша, выглядевший на год-два меня моложе. На безымянном пальце его левой руки тлел огнем небольшой рубин. – Добро пожаловать!
– Здесь, похоже, не только трактир, но и гостиница. Принимаете постояльцев? Или гостиница переполнена?
– Хозяином заведения буду я, – поклонился он. – Конечно, принимаем, сэр. Постояльцев у нас на этой неделе кот наплакал: всего лишь один моряк, остановившийся вчера, чтобы дождаться здесь своего кузена, тоже моряка. Надеются устроиться матросами на торговое судно. А вас сколько будет? Двое, трое, пятеро?
Женщина поджала губы и легонько ткнула его локтем в бок.
– Погоди, сынок. Кажется, одному из них требуется
Я тут же закивал головой, отдавая должное ее наблюдательности.
– Верно, миссис…
– Хокинс, зовите меня миссис Хокинс, – промолвила женщина, поправив красивую черно-зеленую шаль. – Здесь, не так уж чтоб слишком далеко, живет доктор Ливси. Уважаемый человек, настоящий джентльмен, которого знает вся здешняя округа. Он помог многим людям, пособит, надеюсь, и вашему человеку. Послать за ним? Только скажите.
– Сделайте одолжение. Доктор бы нам сейчас весьма пригодился… Я Энтони Хук, капитан шхуны «Ласточка», только что бросившей якорь в вашей бухте.
– Очень приятно, сэр… Я сейчас… Пит, где ты, чертенок?
– Здесь я, миссис Хокинс! – отозвался рыжеватый мальчуган, выскочив на порог. – Убирался у очага, подметал. Что прикажете?
– Беги в «Гостиницу Короля Георга», да пошустрей! Возьми там коня и скачи во весь опор к доктору Ливси! Дорогу прекрасно знаешь.
– Сию минуту, миссис Хокинс!..
– Погоди, Пит! – задержал слугу владелец гостиницы, схватив его за воротник. – Нужно черкнуть хозяину короткую записку. А то на прошлой неделе мальчишки из деревни от моего имени взяли у него лошадь и полдня резвились, разъезжая на ней по округе!
– Ржавый Бен и Плакса Юджин провернули дело, – шмыгнул носом подросток, когда Хокинс скрылся в доме. – Так говорят наши мальчишки, а они все знают.
– Больше не кому, – согласилась женщина. – Ох уж эта парочка! Недавно кошку в колодец бросили, церковную сторожку краской вымазали, стог сена в поле подожгли. Нет на них управы! Как, спрашивается, их воспитывали? Да никак! Растут словно сорняк при дороге, родители знать не знают, где они и что вытворяют! Таких всегда надо держать при себе, направлять, давать посильную работу. Глядишь, и не до проказ им будет, поостынут, присмиреют… А доктор Ливси у нас, к тому же, мировой судья. Очень, очень почтенный человек…
Не прошло и минуты, как Пит, зажав в кулаке клочок бумаги, бросился бежать по указанному адресу. Мать владельца трактира проводила его глазами и с интересом взглянула на меня.
– Ваш акцент, мистер Хук, говорит о том, что родом вы из североамериканских колоний. Я права, не так ли?
– Вы очень проницательны! Верно, Бостон мой родной город. Там я родился, вырос, набрался знаний.
– Вы так далеко от дома… Такого красавца-моряка, наверное, ждет суженная?
– Нет, миссис Хокинс, мое сердце свободно.
– Ну, молодежь! Вот и мое чадо…
– Мама! – нахмурился сын.
Женщина улыбнулась и с любовью потрепала его по волосам. Окинув индейца внимательным взором, спросила у меня:
– Ваш спутник, он ирокез? Или из какого другого народа? Ведь этих племен там, в Америке, говорят, и не счесть!
– Мое имя Полосатый Ястреб! – гордо отвечал индеец. – Я абенак!
– Как хорошо звучит в его устах английский!.. Однажды в детстве я видела индейцев, это было в Лондоне. На делегацию ирокезских вождей вышел поглазеть чуть ли не весь город, каждый день за ними ходили целые толпы. Их встречали важные лица из парламента, они были приняты у двора королевы Анны!..