Сокровища Ирода
Шрифт:
Ангелина осуждающе взглянула на мужа, который, как всегда, устранился от неприятностей, и начала медленно спускаться по лестнице.
Деревянные ступени предательски скрипели, выдавая ее передвижения. Подозрительные звуки на первом этаже ненадолго затихли, но потом возобновились с новой силой.
Сердце Ангелины испуганно колотилось.
Она была женщиной решительной и даже мужественной (если так можно сказать о женщине), но все же чувствовала сейчас некоторую неуверенность.
Добравшись до лестничной площадки, она увидела там прислоненный к стене зонтик мужа. Привычно ругнув его за то, что оставляет
Наконец она добралась до первого этажа и подняла свечу над головой, чтобы осветить залу.
И чуть не умерла от страха: впереди нее, в противоположном конце комнаты, из темноты смотрело какое-то ужасное существо – с безумно горящими глазами, всклокоченными волосами, облаченное в бесформенный балахон жуткой ярко-розовой расцветки…
Ангелина едва сдержала крик – и почти тут же поняла, что так напугавшее ее создание – вовсе не живой труп, восставший из могилы, не вампир, ищущий кровавую жертву, не вурдалак и даже не безобидное привидение, а всего лишь ее собственное отражение в зеркале, повешенном в простенке. А розовый балахон – не саван и не похоронное облачение, а симпатичная ночная рубашка китайского производства, которую муж подарил Ангелине на День Конституции.
Осознав этот утешительный факт, Ангелина Степановна несколько успокоилась, перевела дыхание и снова оглядела помещение.
На первый взгляд в зале никого не было.
Но странные звуки, затихшие при появлении хозяйки, снова возобновились. Теперь она смогла довольно точно определить, откуда они доносятся: из-за платяного шкафа, который стоял слева от так напугавшего ее зеркала.
Ангелина снова подняла свечу над головой и направилась к источнику звуков.
Обогнув шкаф, она вытянула вперед руку со свечой… и второй раз за последние несколько минут едва не закричала от ужаса.
Правда, на этот раз причина для страха была вполне реальная и земная: в углу за шкафом сидела огромная серая крыса и с громким хрустом перегрызала электрический провод.
Проводка в доме у Ангелины была наружная, аккуратные белые провода пущены вдоль плинтуса, поэтому крысе было очень удобно заниматься вредительством.
Так вот почему в доме нет света! Подстанция и ветер тут ни при чем, всему виной ужасный грызун!
Впрочем, эта мысль, если даже она и мелькнула в голове Ангелины Степановны, но где-то с самого краешка, потому что вся ее душа в этот момент была переполнена ужасом и отвращением.
Ангелина Степановна, как уже сказано, была женщина особенная. При необходимости она могла дать отпор зарвавшемуся инспектору ГИБДД, продавщице овощного отдела и даже бухгалтерше из жилконторы, но крыса… как всякая женщина, крыс Ангелина боялась.
Она попятилась и громко закричала.
Со второго этажа донесся трогательный храп Тимофея. Крыса же спокойно продолжала заниматься своим черным делом.
Собственный крик несколько взбодрил Ангелину Степановну, она поняла, что должна грудью вступиться за свою недвижимость, и сделала попытку прогнать мерзкое животное, а именно – запустила в крысу мужниным зонтом.
Зонт, разумеется, пролетел мимо, не причинив наглой зверюге ни малейшего вреда. Однако крыса оторвалась от провода и повернулась, чтобы выяснить, кто ей посмел помешать.
Она развернулась всем телом и уставилась на Ангелину маленькими, злобными, отливающими кроваво-розовым глазками. На морде у крысы виднелись жесткие седоватые усы, пасть была приоткрыта, и отчетливо виднелись два ряда мелких и острых зубов. Крыса присела на задние лапы и взглянула на Ангелину с таким людоедским интересом, что та похолодела, вспомнив многочисленные истории о съеденных крысами домашних животных… А если их много, то и на человека могут напасть, известна же история с позапрошлого века про крыс, которые жили в Бадаевских складах, и ночью ходили на водопой на Неву. Местные жители прекрасно знали, что соваться в сплошной и широкий крысиный поток смерти подобно, двух шагов не пройдешь. А один лихач вздумал с крысами потягаться, на всем скаку врезался в пространство, кишащее хвостатыми тварями. И не успел проехать, мигом обгрызли до косточек и его, и лошадь, осталась только коляска, да и то без упряжи.
От таких размышлений Ангелине стало совсем плохо.
Но, как будто этого было мало, она заметила в глазах крысы явные признаки разума. Крыса смотрела на нее, как будто это она, Ангелина, была подопытной… крысой, на которой сейчас ставили какой-то жуткий опыт. И еще… еще в глазах крысы светился какой-то тусклый мстительный огонь и пламя власти. Как будто вовсе не Ангелина, а она, эта крыса, была здесь хозяйкой. Причем не только в доме, но и во всех его окрестностях, больше того – во всем подлунном мире…
Ангелина завизжала, уронила блюдечко со свечой и стремглав припустила обратно, на второй этаж, свалив по дороге этажерку, на которую Тимофей складывал старые номера журнала «Наука и религия». Грамотный Тимофей регулярно читал этот журнал. Его не очень интересовали вопросы религии, но в некоторых номерах печатали кулинарные рецепты, и в каждом номере непременно был кроссворд.
Удирая от крысы, Ангелина Степановна боялась оглядываться, чтобы не встретиться снова с ее взглядом, поэтому она не видела, как упавшая свеча покатилась по полу, как язычок пламени лизнул страницу злополучного журнала, как эта страница запылала, как от нее пламя перекинулось на оконную занавеску…
Ангелина Степановна взбежала по лестнице с необыкновенной для ее возраста и комплекции прытью. Она сдернула с мужа одеяло, схватила его за волосы и закричала:
– Тимофей! Тимофей, проснись немедленно!
На этот раз Тимофей открыл глаза, приподнялся на постели, уставился на жену очумелым взором и громко произнес:
– Статья восемьдесят шесть, пункт четыре-прим. До шести лет принудительных работ…
– Какие шесть лет?! – визжала Ангелина. – Да проснешься ты, наконец?
Тимофей встряхнул головой, узнал жену и засюсюкал:
– Гуленька, ты что – не спишь? Тебе что – плохой сон приснился?
– Какой сон! – выкрикнула жена, стаскивая его с кровати. – Там, внизу… на первом этаже…
– Что такое? Что случилось? – Тимофей окончательно проснулся и повел мясистым носом, принюхиваясь. – Гуленька, кажется, у тебя что-то подгорело…
Тут и Ангелина почувствовала запах гари и услышала, что снизу доносится уже не хруст перегрызаемого провода, а мощное гудение огня.
Она бросилась к лестнице, заглянула вниз… и истошно, с надрывом завопила: