Сокровища негуса

де Вилье Жерар

Валлела сопротивлялась.

Думая, что она просто желает продлить любовную игру, он силой перевернул ее так, что она носом уткнулась в одеяло. Но в тот момент, когда он входил в нее, она вырвалась и закричала по-итальянски:

– Peccato, peccato! [13]

Это было настолько неожиданно, что он с трудом сдержал смех. Он не стал настаивать. Она прильнула к нему:

– Не надо от меня требовать такие вещи, – шептала Валлела. – Это – очень плохо. Религия запрещает.

13

Грех,

грех! (итал.).

– Но я не хотел...

– Конечно, конечно, – поспешила она заверить Малко, а в голосе звучал ужас, – но делать это надо, глядя друг другу в глаза, а не как животные.

Малко хотел объяснить ей, что иногда это – очень даже приятно, но есть предрассудки, против которых очень трудно бороться... Видя, в каком состоянии был Малко, она потянула его на себя. Это – не грех.

Они лежали в кровати, тесно прижавшись друг к другу. На стенах танцевали отсветы канделябров... Малко задремал. Внезапно проснулся от прикосновения руки к его животу. Малко понадобилось несколько секунд, чтобы убедиться, что Валлела все-таки обнимала его двумя руками... Она не спала, так как Малко почувствовал, что она втянула живот, чтобы освободить место чьей-то руке... Малко различил силуэт на краю кровати возле них.

Элмаз не сняла свои сиреневые сапоги и шерстяные брюки, но выше пояса – ничего, только длинные черные волосы.

Малко замер, спрашивая себя, что будет дальше... Рука скользила по его животу, члену. Все было так неожиданно, необычно, что Малко прореагировал моментально, и рука не могла не ощутить это. Кровь стучала у Малко в висках. Рука продолжала исследовать живот Малко, спускаясь все ниже.

Несмотря на свой альтруизм, Малко был разочарован. Уязвлен. Валлела начала проявлять свои чувства, слегка поднимаясь и опускаясь под ним. Элмаз легла на край кровати, прижалась боком к ним. Он положил свою руку ей между лопаток. Осмелев, он начал гладить ее крутые бедра. Она задрожала, напряглась, и Малко остановился. Он спрашивал себя, что хочет Элмаз. Никто не произнес ни слова. Теперь рука работала между их тел размеренно, как метроном, и очень нежно. Малко стал потихоньку сползать с кровати, чтобы освободить место этой женщине, вторгшейся в спальню. Но в этот момент Элмаз двумя руками схватила его напрягшийся член. Это было так неожиданно, что Малко с трудом сдержался.

Он заставил себя думать о трупе с набитым золотом ртом, чтобы нечаянно не забыться. Таким способом он занимался любовью первый раз. В этом не было ничего вульгарного или непристойного. Что-то похожее на ритуал. Теперь Валлела тяжело и прерывисто дышала под ним. Он чувствовал, как ее живот втягивался все больше в предвкушении удовольствия. Рука Элмаз сжимала его член со всей силой, и Малко опасался, что он лопнет. Элмаз положила голову на их головы. Малко чувствовал запах алкоголя, нежный горячий язык. Но она искала не его рот, а губы Валлелы. Элмаз нашла их, раздвинула с жалобным отчаянным стоном.

Все это длилось мгновения. Валлела достигла оргазма. Напряглась, подняла всю нижнюю часть тела. И тут произошло нечто невероятное. Рука, сжимавшая член Малко, наклонила его и направила в промежность Валлелы, введя не до конца и удерживая рукой у основания.

Это уж было слишком. Малко моментально излился в нее. Элмаз тотчас же отстранилась

от них, и будто почувствовав, что она здесь лишняя, ушла.

– Не надо на нее сердиться, – сказала Валлела. – Я вам говорила, что она обрезана. Поэтому некоторое удовольствие она получает через меня. Все происходит у нее в голове.

Они лежали рядом, прижавшись друг к другу, и заснули в этом положении.

* * *

Элмаз подобрала волосы. Похоже было, что она собирается выйти. Она вошла разбудить Малко.

– Послушайте меня, – обратилась к нему молодая женщина.

Малко повиновался. Интересно, что она хочет? По ее виду можно было сказать, что она мало спала. Черты лица заострились, под глазами синяки.

– Я вас слушаю, – ответил Малко в полусне.

– Я приняла важное решение, – заявила Элмаз.

– Какое? – задал Малко вопрос, и его сердце заколотилось, как бешеное.

– Я помогу вам завладеть золотом, – продолжала молодая женщина.

– Почему?

Она облизнула губы.

– Из-за Тефери. Теперь военные знают об этом слишком много. Я убью себя, если по моей вине они завладеют золотом. Лучше уж пусть оно достанется вам. Теперь я убедилась, что вы не авантюрист и что золото нужно для покупки оружия. Если этим оружием убьют Менгисту, большего удовольствия мне трудно доставить...

Теперь Малко окончательно проснулся.

– Где оно? – спросил он. – Где золото?

Глава 9

– Золото? – ответила Элмаз. – Я не знаю, где оно находится.

– Как?! – поразился Малко и сразу же остыл. – Но вы мне только что сказали...

– Что я помогу вам им завладеть. И это правда. Но даже если меня разрежут на куски, я не смогу сказать, где оно. Мне его приносят. Я через определенные промежутки времени хожу за ним. К одному человеку. Он живет в Аддис-Абебе. Но я знаю – он только посредник. Я пойду к нему. Чтобы он вывел меня на следующее звено цепочки...

– Кто он?

Шведский пастор Йоргенсен. Он заведует радиостанцией в лютеранской церкви. Это сразу за городом, возле госпиталя принцессы Цихал. В любом случае я хочу уехать из Аддис-Абебы. Мне страшно. Я знаю, что есть каналы, по которым можно добраться через пустыню до Джибути. Я попробую вывезти немного золота.

– Почему вы не сделали этого раньше?

Она вздохнула.

– По многим причинам. Я жила со всеми удобствами в своем доме... И всегда боялась уезжать за границу... Но теперь...

Она играла белым шарфом, в глазах стояли слезы. У Малко на языке вертелось множество вопросов.

– Но как могло случиться, что за два года никтоне нашел золото?

Элмаз грустно улыбнулась.

– Негус был очень осторожен, хранил тайну. Еще при жизни он уничтожил всех, кто знал слишком много об этих сокровищах. Небольшая кучка верных ему людей знала о золоте. Многие унесли эту тайну с собой в могилу, когда военные казнили их. Оставшиеся объединились в некое тайное общество. Члены его помогают друг другу, не боясь смерти. Самым слабым, таким, как я, которые заговорили бы под пытками, ничего не говорили... Я знаю одного человека, он покончил жизнь самоубийством – разбил голову о пол в камере в Старом Гебби, потому что боялся, что заговорит. А военные даже не знали о том, что ему известно...