Сокровища негуса
Шрифт:
– Тише, ничего не говорите!
Несколько секунд Малко пытался вернуть женщину в черном, но затем был вынужден погрузиться в реальность. Было жарко. В багажнике царила полная темнота. Сердце сильно билось. Снаружи доносились голоса, говорящие по-амхарски. Он приблизил рот к уху Сары.
– Где мы?
– На выезде из Аддис-Абебы. Молчите.
Снова раздались удары по багажнику, шум голосов приближался. Малко почувствовал, как изогнулась Сара, чтобы дотянуться до «Калашникова». Он снова шепнул:
– Что случилось?
– Они хотят открыть багажник, –
Глава 12
Солдат сурово смотрел на дипломатический паспорт, не зная, как себя вести. Было приказано обыскивать все машины. Он имел чрезвычайно смутное представление о том, что такое дипломатический иммунитет, поскольку лишь три недели назад приехал в столицу из деревни. Единственным человеком, чьи решения он выполнял, был его капрал. Но тот в данный момент обыскивал грузовик... Пока солдат колебался, черный дипломат, сидящий за рулем, бросил ему заманчивым тоном:
– Ethiopia Tikden! [17]
Солдат вяло улыбнулся, потом покачал головой.
– Открывайте багажник, – твердо сказал он.
Пришедший в ярость Его Превосходительство Монкого протянул руку и выхватил у солдата паспорт. Тот был настолько ошеломлен, что не успел отреагировать. А дипломат уже выпрыгивал из «мерседеса», потрясая дипломатическим паспортом и вопя металлическим голосом:
– Ты всего лишь червяк! Как ты смеешь говорить таким тоном с представителем императора? Немедленно пропусти меня!
17
«Эфиопия, вперед!» – лозунг ВВАС (амх.).
Довольный, он снова сел за руль и нажал на первую передачу. Но солдат-эфиоп встал перед капотом, держа американский карабин наперевес, полный решимости стрелять. Монкого это почувствовал. Он не был сумасшедшим. Выключив зажигание, он вышел из машины и крикнул:
– Позовите офицера!
Не было видно ни одного офицера. Зато второй солдат пытался штыком открыть багажник.
Монкого одним прыжком настиг его. Удар, и солдат свалился в ров. Монкого уселся на багажник и зарычал:
– Несчастный завоеватель, эта машина является неотъемлемой частью территории нашей империи!
Оба солдата двинулись на него. Их лица не предвещали ничего хорошего. Но Монкого был великолепен. Африканцы уважают физическую силу; с этой точки зрения у дипломата было все в порядке. Его могла остановить лишь пуля, но это уже другая история. С другой стороны, так не могло продолжаться вечно. Капрал, закончивший обыскивать автобус, прибежал на шум.
Жестом, полным достоинства, Монкого протянул ему свой дипломатический паспорт.
– Извольте следовать закону, – произнес он красивым металлическим голосом. – Я дипломат. Никто не имеет права обыскивать или досматривать мою машину. Это – приказ вашего правительства! И поторопитесь, мне некогда!
Капрал быстро посмотрел на паспорт. Его терзало сомнение.
– Мне очень жаль. Ваше Превосходительство, – сказал он, – но вам придется открыть багажник. Мы ищем опасных террористов.
– Никогда! – изрек Монкого. – Я буду жаловаться вашему правительству... Но сейчас у меня нет времени.
– Открывайте, – приказал капрал.
И вдруг Монкого решился.
– Очень хорошо, – сказал он. – Я открою багажник.
Капрал улыбнулся с облегчением. Дипломат продолжал зычным голосом:
– Но сначала я хочу получить от вас документ для моего императора, где будет написано, что вы вторглись на мою национальную территорию!
Он скрестил руки и вновь уселся на багажник. Предоставив капралу возможность подумать. Он знал эфиопскую армию и понимал, что был один шанс из тысячи, что капрал умеет писать. В любом случае, даже министр не подписал бы такой документ. Монкого совершенно забыл, что у него находится в багажнике. Он включился в игру, защищая свои права.
– Я не могу этого сделать, – неуверенно сказал капрал. – Откройте ваш багажник!
А Монкого уже искренне кипел от ярости. Он спрыгнул на землю.
– Очень хорошо, – зарычал он. – Это – война!
Он направился к открытой дверце. Солдат попытался помешать ему, но металлический голос пригвоздил его к месту.
– Назад, червяк! Мой император сотрет тебя в порошок.
Оцепенев от таких громких слов, солдат отступил. Монкого воспользовался этим и уселся за руль. Просунув голову в открытое окошко, он бросил капралу:
– Я продолжаю свой путь. Никогда не соглашусь, чтобы меня постыдно лишали привилегий, достойных моего ранга. Солдаты, стреляйте, если посмеете! Я буду первым мучеником империи. Это повлечет за собой искупительное жертвоприношение, которое зальет кровью всю Африку!
Он нажал на первую скорость и так быстро рванул с места, что солдат, пытавшийся ему помешать, был вынужден отскочить в сторону, чтобы не попасть под колеса!
Капрал прицелился в «мерседес» своим американским карабином. Он колебался, так как не знал, что такое «искупительное жертвоприношение», и это его немного смущало... Он сказал себе, что это должно быть несчастьем, и опустил оружие. В конце концов стрелять в дипломата даже в Эфиопии было неприятным делом. В плохом настроении, с мрачным видом он направился к переполненному автобусу, пришедшему из Аддис-Абебы.
– Всем пассажирам выйти и открыть багаж, – заявил он тоном, не терпящим возражений.
Закон победил. Зеленый «мерседес» превратился в маленькую точку на дороге, ведущей в Дэбрэ-Зейт.
Ключ повернулся в замке, панель багажника поднялась, открыв взору ярко-голубое небо. Малко зажмурил глаза. Яркий свет ослепил его, и он с трудом различал массивный силуэт дипломата. В течение двух часов они катили на полной скорости. С большим трудом он вылез из багажника и удивленно вскрикнул.