Сокровища Валькирии. Страга Севера
Шрифт:
— Погодите… Я согласен, — заторопился полковник. — Диктуйте условия.
— Условия следующие: вы не привлекаете никаких третьих лиц, всё делаете сами, — продиктовал Мамонт. — В двухстах метрах от вашего дома в сторону Садового кольца будет стоять автомобиль «Жигули» тёмно-синего цвета, номер 54–53. Правая задняя дверца будет открыта. Приближаться желательно пешком. Все материалы положите в целлофановый пакет, оставьте в машине и уходите. После проверки подлинности материалов я вам позвоню.
— Сколько времени у вас уйдёт на проверку?
— Я
— Далее…
— Далее, к вашему дому подъедет человек интересующего вас владельца вишнёвого «Москвича», — объяснил Мамонт. — На сей раз он будет на зелёной машине той же марки. Вас привезут на встречу.
— Вы понимаете, что я рискую…
— Не более, чем я. За вами целый карательный аппарат.
— Мне нужны гарантии безопасности, — потребовал Арчеладзе. — Однажды из вишнёвого «Москвича» мне забросили гранату в машину.
— Не заряженную, Эдуард Никанорович.
— В любом случае это элемент агрессивности.
— Хорошо, даю вам слово благородного человека, — сказал Мамонт. — Этого вам достаточно?
— Да, — согласился полковник. — Но я должен увидеть ваше лицо, чтобы поверить в это слово.
— Мне это нравится, — сухо ответил Мамонт. — Добро, я буду в «Жигулях» и лично возьму у вас материалы. Этого достаточно?
— Достаточно.
— Итак, я жду! — Мамонт отключил телефон.
Было ясно, что Арчеладзе остался в глубоких сомнениях, которые будут только нарастать. Впрочем, Мамонт на иное и не рассчитывал, предполагая, что полковник попытается продиктовать свои условия, перехватить инициативу. Но отказаться от встречи не сможет в любом случае.
Мамонт подогнал «Жигули» в условленное место, оставил открытыми все дверцы, а сам ушёл на противоположную сторону улицы и встал в тень за углом. Отсюда хорошо просматривалось всё пространство до дома Арчеладзе. Мамонт специально выбрал позднее время, когда нет проезжающих машин и очень мало прохожих: всякая слежка немедленно обнаружится. Затемнённые стёкла «Жигулей» не позволяли увидеть человека в салоне, но горящие подфарники и светящаяся приборная панель создавали полное впечатление, что в машине кто-то есть.
Полковник задерживался. Мамонт стоял уже минут двадцать пять. Радиотелефон был с собой, можно было позвонить и поторопить его, но эта задержка означала одно — Арчеладзе решил переиграть Мамонта и, по всей вероятности, готовился его захватить. Не понравилось, что мимо машины по тротуару прошли два милиционера, и один, удалившись, передал что-то по рации. Москва была наводнена милицией и ОМОНом; они расхаживали всюду, обвешанные оружием, в бронежилетах, — эти гуляли налегке, с одними дубинками. Они завернули за угол, в переулок, и больше не показывались. Спустя минут десять из этого переулка выполз «КамАЗ» с прицепом и перекрыл улицу, остановившись посредине. В этот же момент к машине бросились двое в гражданском, рывком открыли обе задние дверцы и скрылись в салоне.
Мамонт прижался к стене и на всякий случай наметил себе путь к отступлению — через двор этого дома можно было выйти к магазину на смежной улице, а там рядом метро и есть ещё народ. Эти двое пробыли в машине минуты две, затем так же стремительно выскочили из неё и скорым шагом направились к дому Арчеладзе.
Мамонт снял трубку радиотелефона и набрал номер. Полковник отозвался после шестого звонка. Голос был недовольный, скорее всего, он не ожидал, что это Мамонт.
— Да, слушаю!
— Я был не прав, Эдуард Никанорович, — проговорил Мамонт. — Вы не просто коварный, вы просто вероломный человек. Если хотите, чтобы я ещё разговаривал с вами, немедленно уберите своих людей.
— Хорошо, — не сразу согласился Арчеладзе. — Это была действительно глупость.
— Материалы положите в машину, — продиктовал он. — Только, пожалуйста, не вкладывайте туда бомбу или яд. Это будет ещё одна, но последняя ваша глупость. Машину заприте на фиксаторы и сразу уходите. Остальные условия прежние.
Теперь он был согласен на всё, хотя Мамонт не исключал новой гадости. Через несколько минут «КамАЗ» освободил дорогу, но это ещё ничего не значило — мог затаиться где-нибудь за перекрёстком и перерезать улицу в нужный момент. Проверить же, ушли или нет люди, вообще было невозможно. Полковник мог вынести и пакет с мусором…
Двигаясь по дворам, Мамонт сделал круг и пересёк улицу подальше от машины — пусто, никакого движения. В открытую сделал бросок к машине, заскочил в заднюю дверцу. Если заметили, то попытаются захватить в ловушку… Он достал пистолет, положил на сиденье. Время было уже около часа ночи, на улице ни души. Наконец под дальними фонарями у дома полковника замаячила фигура в тёмном плаще, в руке белел пакет. Человек приблизился к машине, огляделся и потянул заднюю дверцу.
— Входите, Эдуард Никанорович, — вежливо попросил Мамонт, держа пистолет в руке стволом вниз. — Вы же хотели взглянуть на меня. Пожалуйста.
Он всё равно ничего не рассмотрел в тёмном салоне, так, общие черты. Полковник медлил, видимо не ожидал, что в машине кто-то есть. Он поставил пакет. В тот же миг Мамонт схватил его за руку и рванул на себя. Арчеладзе упал животом на сиденье, ноги оставались на улице.
— Садитесь живее! — приказал Мамонт. — Оружие?
Дёрнул полу плаща пистолет оказался в кармане, под правой рукой. Полковник сел, не сопротивляясь, позволил разоружить себя.
— Мы так не договаривались.
— А блокировать улицу договаривались? — Мамонт вытряс пакет на сиденье посыпались бумаги в хрустящей плёнке, дискеты компьютеров, какие-то пластмассовые пеналы. Такого мусора он бы не нашёл дома. На одном из бумажных пакетов Мамонт различил фирменную надпись по-латыни «Валькирия»…
— Придётся немного прокатиться со мной, — предупредил Мамонт и перебрался на водительское место. — Не прыгайте на ходу, при вашем росте это опасно.
— Я снял людей, вам нечего опасаться, — сказал полковник.