Сокровище Империи
Шрифт:
Бритоголовый набычился. Посмотрел на притихшего приятеля, который не спешил подниматься с пола, но слушал внимательно, мотнул головой на сложенные у стены трофеи:
– Вещички-то отдайте.
Арамис прищурился:
– Может, тебе еще и ключ от квартиры, где деники лежат? Получишь у своей Ракшасихи, внизу. Попозже. И очень плохо, что ты выводов не делаешь, дружище. Я же тебя предупреждал, что можешь крепко нарваться. Ладно, валите отсюда, дайте нам с приличными гражданами поспилковаться... ну, пообщаться.
– Беловодец вновь бросил взгляд на неподвижных беллизонцев.
– Они нас по всей Империи искали, и
Бритоголовый молча двинулся к двери, даже не взглянув на своего приятеля. Арамис еще не успел повернуться к последнему из нападавших, как тот встал и тоже заковылял к выходу.
– И дверь закройте, - сказал им вслед кросс.
Дверь закрылась и в комнате стало тихо. Очень тихо.
Глава 11.
Ты - мне, я - тебе
Три недели назад Габлер, как и Портос с Арамисом, уже имел счастье переживать подобное очень неприятное душевное состояние - в недрах горного храма служителей триединого божества. Но тогда их спас Граната.
Теперь же на Гранату уповать не приходилось. Далеко был Граната.
Беллизонцы стояли у стены, Габлер с Арамисом - посреди комнаты, а непохожий на себя Портос продолжал сидеть, так и не обув второй сапог. Тишина была напряженной, как перед бурей, и в этой тишине вдруг прозвучал голос Анизателлы. При этом она впервые посмотрела на Криса.
– Я не думаю, что это было специально подготовленное для нас представление, - сказала она тем чудесным бархатистым голосом, которым впервые говорила с Габлером на теплом морском побережье, в Александрии.
– Этого просто не может быть. Там, на галере, ты имел вступиться за меня, еще не зная мои намерения. Но сейчас... Вместо того, чтобы попытаться совершить побежку.
– Она повернула голову к своему спутнику, слушающему ее с хмурым видом.
– Даллио Энгилейнон, я отказываюсь от мести этому человеку за смерть моего отца.
Арамис издал какой-то невнятный звук, а Габлер почувствовал, что с плеч у него упала не просто гора, а целый небесный свод. Словно был он тем древним мифическим титаном, которого на время подменил другой мифический силач. Он понял, что именно должен был в этот миг ощутить титан.
Лицо беллизонца после этого заявления не стало менее хмурым.
– Это твое право, даллиа Анизателла, - произнес он.
Арамис тут же рукой показал на бутылку, красующуюся посредине стола, и весело предложил:
– Так что, выпьем за мир и дружбу?
Габлер без небесного свода на плечах мысленно прыгал на одной ножке. Но незамедлительно прозвучавшие слова Энгилейнона не просто вернули небесный свод на место - тяжеленное небо просто прихлопнуло его, вдавило в землю и превратило в двумерное, абсолютно безжизненное пятно. Пропустив мимо ушей предложение Арамиса, беллизонец заявил:
– Даллиа Анизателла отказывается от мести как дочь, но вы будете покараны за смерть наших сородичей и собратьев.
– Как?!
– вскричал Арамис.
– От мести отказываетесь, но все равно мстите? Где же логика?
– У нас своя логика, - и бровью не поведя, ответил беллизонец.
– Согласитесь, мы имеем все основания поступить подобным образом, и на нашем месте вы сделали бы то же самое.
– На вашем месте мы бы обратились в суд, - со злостью процедил Арамис.
– Мы же объясняли уже этой... даллиа... даллии... и другим... Мы приказ выполняли, можете вы это понять?! И кроме того, если бы не убили мы, ваш сородич убил бы нас! И наших, между прочим, он тоже ухлопал. Но мы же не стали настаивать на бомбардировке вашего храма! А уж поверьте, парочки бомб точно хватило бы! И вы и так Атоса прирезали. Мало вам? У нас же законы одни для всех, так? Пусть суд решает, виноваты мы или нет. Вы ведь в обществе живете, а не сами по себе, так? В Роме Юнионе!
Энгилейнон слушал все это с непроницаемым видом и вдруг вытащил руку из кармана и выставил перед собой, повернув ладонью к Арамису.
И беловодец словно обнаружил перед собой стену. Плюнул на пол и опустил голову.
А Габлер до самых пяток прочувствовал, что значит книжное выражение "воздух наливался обреченностью".
– Никто нас в свое время не спрашивал, хотим ли мы находиться в вашем обществе, - холодно произнес беллизонец.
– И к нам, служителям единомножественного Беллиза-Беллизона-Беллизонов, это не относится. Нам ничего от вас не нужно. Кроме того, нетрудно догадаться, в чью пользу примет решение ваш суд. А волю единомножественного Беллиза-Беллизона-Беллизонов надлежит выполнить. Мы - его служители, его орудия, не более того. Как там у вас говорится: "ничего личного"? Воистину так. Мы отнюдь не кровожадны и не находим удовольствия в том, чтобы убивать. У нас свои задачи при прохождении пятого слоя фии. Тот, кто повергает других, сам должен быть повержен. Единомножественный Беллиз-Беллизон-Беллизоны должен получить это жертвоприношение.
– А говоришь, что вы не кровожадны, - мрачно заметил Габлер.
– Боги моих предков давным-давно отказались принимать кровавые жертвы и довольствуются иными подношениями. И боги всех других рас тоже.
– Тут Крис кривил душой; он понятия не имел, действительно ли это так.
– А ваш единомножественный Беллиз-Беллизон-Беллизоны, выходит, пользуется давно отжившими методами. Несовременный он какой-то...
– Не тебе судить о нем!
– оскорбленно вскинулся Энгилейнон.
– Кровавая жертва - это крайняя мера, нечто из ряда вон выходящее. Но в данном случае...
– Божество - это нечто совершенное, - перебил его Габлер, от отчаяния испытывая прилив вдохновения.
– Оно источник любви, и в нем не может быть зла. Один древний земной правитель готов был принести в жертву богам свою дочь. Она добровольно взошла на жертвенник, но сами же боги подменили ее животным, которое и пошло под нож вместо нее. Истинное божество никогда не будет против замены кровавой жертвы на другое подношение!
Габлер говорил горячо, прижав руки к груди. Беллизонец слушал с хмурым видом, а Низа смотрела на файтера с непонятным любопытством.
– А подношение может быть очень и очень богатым, - продолжал Крис.
– Не только ваш бог, но и вы, его служители, можете получить нечто такое, чего нет больше ни у кого, чья ценность просто не поддается измерению. Согласится ли ваш единомножественный Беллиз-Беллизон-Беллизоны на такую замену? Дабы не исчезло наше лайо в кругах пустот.
– Он хорошо запомнил те слова, что услышал в глубинах горного храма.
Энгилейнон был явно озадачен таким поворотом разговора. А Низа прищурилась и спросила, кивая на нэп Габлера: