Сокровище семи звёзд
Шрифт:
— Вы секретарь?
— Нет, я друг мисс Трелони. Меня зовут Росс.
— Огромное вам спасибо, мистер Росс, за вашу доброту! — воскликнул он. — Меня зовут Корбек. Я дал бы вам свою визитную карточку, но в тех местах, откуда я приехал, ими не принято пользоваться. А если бы они у меня и были, то, полагаю, прошлой ночью тоже бы исчезли…
Он внезапно остановился, оборвав фразу, — очевидно, решил, что сказал слишком много.
Пока мы молча ждали Маргарет, я украдкой рассматривал странного посетителя. Невысокий, загорелый человек; вероятно, склонный к полноте, но сейчас крайне исхудавший. Глубокие морщины на его лице и шее не были обязаны своим происхождением времени и солнцу, а безошибочно указывали на то, что кожа потеряла свою упругость.
«Весьма подходящий для пустыни тип», — почему-то пришло мне в голову.
Мисс Трелони не заставила себя ждать. Увидев ее, мистер Корбек, казалось, был удивлен, хотя его раздражение и возбуждение еще не прошли. По меньшей мере, странно, что такое вторичное и чисто внутреннее ощущение, как удивление, проявилось столь заметно. Когда девушка заговорила, он уже не отводил от нее глаз, и я сказал себе, что следует узнать причину его удивления.
Маргарет начала с извинений, чем быстро свела на нет его возмущение:
— Конечно, если бы отец хорошо себя чувствовал и я не дежурила бы у его постели, когда вы приходили в первый раз, вас не заставили бы ждать. Не будете ли вы так любезны сказать, что у вас за срочная причина видеть моего отца?
Взглянув на меня, он заколебался, но девушка поспешно добавила:
— У меня нет никаких секретов от мистера Росса. Я ему полностью доверяю. Он помогает мне стойко переносить мои несчастья. Думаю, вы не совсем понимаете, в каком состоянии находится мой отец. Уже три дня он не приходит в сознание; я очень встревожена. К несчастью, мне очень мало известно о нем. Я живу в его доме только год и не имею представления о том, чем он занимается. Я даже не знаю, кто вы и какое у вас может быть дело к нему. — По ее губам скользнула легкая извиняющаяся улыбка.
Мужчина секунд пятнадцать предавался размышлениям, затем заговорил, сразу же приступив к делу. Он, судя по всему, принял решение, и к нему вернулась прежняя уверенность.
— Меня зовут Юджин Корбек. Я магистр гуманитарных наук, доктор юриспруденции и магистр хирургии в Кембридже; доктор литературы в Оксфорде; доктор естественных наук и доктор филологии в Лондонском университете; доктор философии в Берлине; доктор восточных языков в Париже. У меня есть и другие степени, титулы и прочее, но не стоит тратить время на их перечисление. В молодости — в соответствии со своими интересами и желаниями, но во вред своему карману — я заинтересовался египтологией. Наверняка меня укусил какой-то ядовитый скарабей. Я был на мели, когда встретил вашего отца, который проводил кое-какие собственные исследования. Он — настоящий специалист; такой свихнувшийся египтолог, как я, и мечтать не станет о лучшем патроне!
Гость говорил с искренним воодушевлением; мне было радостно видеть, что Маргарет порозовела от удовольствия, слушая похвалы в адрес ее отца. Однако с моей точки зрения мистер Корбек в какой-то степени терял время впустую, если только… Возможно, он хотел разведать обстановку и определиться, следует ли ему доверять двум незнакомым людям. Я не мог не заметить, что по мере того, как он говорил, его уверенность росла.
— Несколько раз я возглавлял организованные вашим отцом экспедиции в Египет, и никогда у нас не возникало каких-либо проблем. Многие из своих сокровищ, — а у него, скажу я вам, немало редкостей, — он получил с моей помощью, благодаря этим экспедициям, некоторые я покупал для него… были и другие пути… Ваш отец, мисс Трелони, обладает уникальными познаниями. Иногда ради какой-нибудь редкостной вещицы он может объехать весь мир — настолько велико желание иметь ее в своей коллекции…
Юджин Корбек резко остановился, как будто бы рот его захлопнулся с помощью постороннего вмешательства. Мы ждали. Спустя некоторое время он продолжал, тщательно подбирая слова, как бы стремясь предупредить любые наши вопросы:
— Я не могу упоминать о своем поручении — где был, с какой целью и так далее — без разрешения мистера Трелони. Я обязан хранить тайну.
Он сделал паузу, затем на его лице отразилось замешательство. Его вопрос несказанно удивил нас:
— Мисс Трелони, вы уверены, что ваш отец не в состоянии со мной сегодня увидеться?
Маргарет смутилась лишь на мгновение. Когда она заговорила, в ее голосе не было ничего, кроме любезности и спокойного достоинства:
— Идите и убедитесь сами!
Она вышла из комнаты, гость последовал за ней, а я старался не отставать.
Мистер Корбек уверенно переступил порог комнаты Абеля Трелони, как будто бывал здесь не один раз. Поведение человека всегда безошибочно подскажет, когда он находится в новой или необычной для него обстановке. Наш гость сосредоточил свое внимание на постели. Я не спускал с него глаз, потому что чувствовал, что от Юджина Корбека в значительной степени зависит решение вопроса, которым мы занимались. Нельзя сказать, что он не внушал мне доверия, этот человек обладал кристальной честностью, и именно этого качества нам следовало опасаться. Его действиям была присуща смелая простота, но если бы он счел своей обязанностью хранить тайну, то держался бы до последнего. А наша неосведомленность в этом запутанном деле означала беспомощность. Любые факты из прошлого хозяина дома, возможно, пролили бы свет на причину его столь необычного состояния.
Мои размышления странным образом пытались увести меня в сторону; заставив себя сосредоточиться, я продолжал наблюдать. На загорелом обветренном лице Юджина Корбека отражалось бесконечное сожаление, когда он смотрел на своего сломленного непонятным недугом покровителя. Суровый облик Абеля Трелони, не смягчившийся под действием сна, в сочетании с его беспомощностью выражал собой великое поражение. Для нас уже стало привычным наблюдать за решительным могучим человеком, охваченным непроницаемым сном, но я видел, что Маргарет снова ощутила боль, спровоцированную присутствием незнакомца. Тем временем жалость во взгляде нашего гостя сменилась мрачным обещанием расправы над тем, кто оказался причиной этого поражения. Таким образом, вулканическая энергия исследователя сосредоточилась на вполне определенной цели. Когда же его глаза остановились на сиделке, брови слегка поднялись. Заметив эту реакцию, женщина обменялась взглядами с мисс Трелони и тихо вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Мистер Корбек посмотрел сначала на меня — естественное желание мужчины говорить скорее с мужчиной, чем с женщиной; затем, вспомнив о приличиях, он обратился к Маргарет:
— Как и когда это началось?
Девушка посмотрела на меня, и я, подчиняясь ее безмолвной просьбе, коротко, не вдаваясь в подробности, рассказал, что мистера Трелони нашли окровавленного, в состоянии ступора в своем кабинете, что была вызвана полиция, а также его поверенный, мистер Марвин. Слушая меня, Юджин Корбек никак не выражал свою заинтересованность и лишь слегка оживился в конце моего рассказа — когда речь зашла о визите поверенного. Заметив его посветлевший взгляд, я остановился на деталях договора.
— Отлично! Теперь мне ясны мои дальнейшие действия!
Эта фраза, казалось, лишила меня надежды на догадку.
— Что вы имеете в виду?
Его ответ усилил мои страхи:
— Трелони знает, чего хочет. Все его поступки всегда преследовали определенную цель, и мы не должны вмешиваться. Он, очевидно, ожидал каких-то событий и обезопасился со всех сторон.
— Не со всех! — энергично возразил я. — Где-нибудь, очевидно, было слабое место, иначе он не лежал бы здесь!