Сокрушители
Шрифт:
Модесто шагнул было прочь, но замешкался и осмотрел "рюгер".
– Это глушитель?
Я кивнул.
– Замечательно...
Подняв оружие, Поль Энсиниас прицелился и прострелил раненому лоб. Виновато взглянул на меня:
– Ублюдок избивав меня смертным боем, а я пообещал прикончить его. Люблю держать данное слово.
Мы все, похоже, намеревались платить карибским легионерам по счету, и даже с немалыми процентами. Поль выдержал тяжелейший день и обладал полным, неоспоримым правом укокошить своего мучителя. Но я был вынужден в корне изменить свое отношение к пожилому, полному растяпе, торговавшему дамским платьем и числившемуся
Подождав, пока Модесто выйдет на лестничную клетку, пошатываясь, и все же упорно шагая, я прислушался.
Автоматная пальба прекратилась. То ли патроны у Вилларда кончились, то ли он решил, что нагнал на террористов достаточно страху и может переменить огневой рубеж.
Я потихоньку приблизился к приоткрытой двери. Прислушался. Явственно различил звонкий женский голос:
– Не торопитесь, amigos. Никуда не торопитесь! Перезарядите ружье и набирайтесь терпения. Сами слышите: его ametralladora [16] умолкла. Он изрешетил дверь, убедился, что никто, притаившийся в засаде, не смог бы уцелеть, и сейчас попытается войти. Приготовьтесь!
16
Автомат, пистолет-пулемет (исп.).
– А он уже вошел, - сообщил я, возникая на пороге.
Воспоследовала немая сцена, продлившаяся целую секунду.
В комнате было два окна. Подле правого, на массивной треноге, пристроилось огромное ружьище: крупнокалиберный, взятый на военном складе ствол, приваренный к примитивному затвору чуть ли не вручную. Пожалуй, что и вручную. Оптический прицел казался несуразно крошечным на этой громадине. А наводчик пользовался штуковиной, похожей на троссик фотокамеры, и не диво: заряжающий стоял рядом и держал патрон, размеры коего свидетельствовали, что, если вы не горная горилла, то приклад этой пушки в плечо упирать не стоит...
Я припомнил, как уверял Анхелиту, будто успею продырявить ее даже после прямого попадания в собственное бренное тело. Представляю мысленное веселье девицы. Получив эдакую пульку, с небольшой огурец величиной, навряд ли я успел бы осознать, что же именно приключилось... Добрая привычная похвальба Великого и Дерзновенного Мэтта Хелма...
Сама Анхелита - или El Martillo, или, принимая в расчет справедливое замечание Энсиниаса касаемо грамматики, La Martilla (хотя не думаю, что в испанском языке молоток бывает женского рода: это мы, грешные, можем сказать "кувалда", испанцы - едва ли), замерла у левого оконного проема, держа "скорпион" и готовясь полить приготовляемое крупнокалиберное блюдо соусом из пуль поменьше. На девице по-прежнему оставалась перепачканная кровью блуза и обтягивающие джинсы. Либо не успела переодеться, либо не пожелала, рассудив, что в таком виде больше напоминает революционную героиню-мученицу.
Возле Анхелиты, между нею и мной, стояла на коленях Дана Дельгадо. Разумеется, Долорес привели преднамеренно, дабы могла полюбоваться, как сердечного дружка превратят в кровавые клочья. Очень пикантно, а, главное, так по-марксистски...
Волосы Даны растрепались, одежда была порвана и замызгана, однако женщина отнюдь не обмякла, как человек, перенесший физические или моральные истязания. Руки ей скрутили позади клейкой лентой, ноги оставили свободными.
Внезапная надежда вспыхнула в глазах моей напарницы.
Дана увидела меня.
Вооруженная "скорпионом" Анхелита опомнилась раньше всех. Одной рукой она приставила пистолет-пулемет к спине заложницы, другой ухватила Дану и подняла, используя пленную, словно щит. Губы Анхелиты задвигались. Должно быть, она велела мне бросить оружие, грозила пристрелить женщину: изъезженная глупость, постоянно фигурирующая в дешевых кинобоевиках.
Ничего любопытного Анхелита не изрекала, и посему я даже не пытался прислушиваться.
Мы не признаем понятия "заложник"; а застрелить одновременно двоих просто немыслимо - по крайней мере, из короткоствольного двадцатидвухкалиберного пугача, сработанного югославами и вряд ли вообще имеющего пробивную силу.
Предаваться киноболтовне, препираться касаемо того, кто кого отправит к праотцам, я не собирался. Через десять или пятнадцать минут зданию предстояло разлететься вдребезги. Несколько пулевых ранений Дана могла и пережить, а вот после взрыва лестеровских мин вряд ли уцелела бы. Следовало извлечь женщину из осиного гнезда и уволочь подальше.
Но сначала для этого требовалось учинить небольшое побоище...
Размышляя в таком духе, я уже отшатывался вправо, опрокидывался на пол и нажимал гашетку, выпуская очереди со скоростью семьсот или восемьсот выстрелов в минуту. Кажется...
Точной цифры, приводившейся в оружейном каталоге, просто не помню.
Глава 28
Заряжающий погиб первым, ибо стоял дальше всех и мог, получив лишние две-три секунды, укрыться позади своего ружьища, представлявшего неплохую защиту. После этого я уложил наводчика. Пистолет-пулемет оказался, несмотря на малые размеры, оружием надежным. Маломощный "скорпион" почти не обладал отдачей, и дуло не ползло вверх при каждой новой очереди, как почти всегда случается с крупнокалиберными автоматами - "Томпсонами", к примеру.
Вы просто направляете "скорпион" куда требуется и нажимаете гашетку: пули бьют очень кучно.
В отличие от Вилларда, я стрелял не профессионально: малютка требовал известного навыка. Очереди получались излишне длинными, на заряжающего я вмиг истратил шесть патронов, еще четыре достались наводчику. Но работу свою они сделали.
Гильзы, как и предупреждал Виллард, фонтаном взметнулись кверху, со звоном посыпались на пол, раскатились. По левую руку от меня грянули ответные выстрелы. Прозвучали они сравнительно глухо, и ничто не ударило меня, и ничто не свистело возле уха; и я понял: Анхелита убивает Дану Дельгадо.
Времени гневаться или печалиться не было.
Я даже не покосился влево. Я просто покатился по усеянному гильзами полу, продолжая слышать приглушенную пальбу. Но грохот почти мгновенно сделался звонким.
Пули вонзились мне в плечо и ногу; Анхелита, подобно другим начинающим, не считала зарядов и била длинными, любительскими очередями. Давила на курок и водила стволом, точно садовник шлангом. Но попаданий было удивительно мало.
Посмотрев на мерзавку, я увидал, в чем дело.
Меня предупредил Виллард; Анхелиту же явно забыли известить о неприятной конструктивной особенности "скорпиона". Бравая воительница прижала пистолет-пулемет к бедру, то ли возомнив себя персонажем очередной телевизионной чуши, то ли просто рисуясь неведомо перед кем - не исключаю, что перед собою самой.