Solas, ma salath
Шрифт:
А эльфам не было конца. И к вечеру на площади неустанно окруженной эльфами не осталось ни одного с валасслином, потому что все они желали свободы. И они ее получили. Спина и руки у Инквизитора однозначно затекли, и, когда она поднималась вместе с Ужасным Волком, серьезных усилий ей стоило не упасть и не пошатнуться. Но она выдержала, и тот смерил ее одобрительным взглядом, едва заметно погладив ее руку.
— Se lasa, mala revas.* — они сказали это одновременно, улыбаясь и слушая торжествующие крики толпы. — А теперь время праздновать, пока еще рассвет не вступил в силу! — Солас снова громыхнул голосом под пристальным горящим взглядом стоящей рядом с ним эльфийки. На этих столах начали
— Почему опять ничего не сказал? — она недовольно уткнулась ему в плечо, пока тот погладил ее по голове, успокаивая и заставляя примириться. — Сюрприз, vhenan. — он растянулся в теплой улыбке, касаясь губами ее волос.
— Мастер сюрпризов. Ты полон талантов, Ужасный Волк. — он пожал плечами, двигаясь вперед, во двор, где эльфы начали торжество, танцуя и веселясь. Будто завтра они не уничтожат Тедас. Будто все было хорошо.
Но это перестало быть так важно, когда к ней из толпы, в великолепном венке из ромашек, с таким же, в чуть загорелых от кочевой жизни руках, вынырнула слишком знакомая рыжеволосая эльфийка. Ее чистые озера-глаза смотрели с весельем, открытостью и теплотой и так и манили заключить ее в объятья. Она протянула руки долийке, с учтивым поклоном опускаясь в реверанс перед Ужасным Волком.
— Я украду Джейр`ан на один танец? — она сияла пламенем и задором в своих огненно-рыжих, как языки костра волосах и внушала лишь чистое доверие. Джей закрутила головой.
— Нет-нет, я побуду лучше тут. — Девушка состроила молящую гримасу, протягивая ей чудесный венок, пестривший желто-белыми цветками и сочной зеленью.
— Ну, пожалуйста-пожалуйста. Ты же любила отмечать конец лета, танцуя вокруг костров. Давай же, может это наш последний раз? — Джей задумчиво пожевала губу, вместе с давно забытой подругой обращая глаза на мужчину, выжидающе смотрящего на них.
Эльф наклонил голову и кивнул, позволяя Вестнице набросить венок на голову и крепко сжав самую близкую когда-то руку побежать вперед, смеясь и окунаясь в такую головокружащую атмосферу жизни.
Ее жизни. Прощальные костры лета, когда они пели и танцевали вокруг костров, под мерный стук барабана, а потом в кругу оставались только влюбленные пары. И они прыгали парами через костер. Она вспоминала, как Лучиэнь так сильно ее закрутила, что они пропустили начало танца влюбленных и вместе сиганули прямо в огонь, под насмешливый свист и выкрики соклановцев. Но когда они опомнились, то быстро разбежались в разные стороны, сбросив все на случайность и эльфийский корень. Но сейчас она будто во сне, в когда-то самом желанном сне, кружилась под руку с незнакомыми эльфами и эльфийками в такт музыке. Но теперь времена изменились, а музыка все лилась, а они танцевали, смешиваясь с элвенцами, городскими, рабами и долийцами, будто не было никаких рамок вражды или неприязни, завлеченные всеобщим настроением и простыми тактами.
И они действительно переставали быть, под ровными звуками прыжков, шагов и хлопков. «Танцуйте, пока музыка звучит», так говорил Солас на балу в Халамширале. Она сменила множество партнеров, держа под руку и Мерриль и Зеврана, которым сплели такие же ромашковые венки. Они были готовы, к тому, чтобы стать единым целым, единым механизмом. Они уже им были.
Но вот ее рука соприкоснулась с нежной, легкой и невесомой, переплетая пальцы и кружась вокруг своей оси, ее волосы смешались с рыжими, а улыбки и глаза встретились, крепче сжимая ведущую ладонь. И музыка кончилась, заставив их замереть на одном месте недвижимыми изваяниями, молча глядящими друг на друга.
И в этот момент захотелось простить ей все обиды, за то, что она хотя бы жива и даже отвергнув ее чувства, взаимные, просто выжила во всем этом аду, включая нападение разбойников. За то, что не сбежала из клана, за то, что не дала ей умереть от горя после смерти родителей. За то, что стала некровной сестрой. Солас говорил, что она навещала ее, пока она была в отключке из-за сферы, вместе с Оуриэль, с которой они, похоже, подружились.
И она простила, порывисто притянув сияющую Лучиэнь к себе и прижавшись в к ее волосам, пахнущим мелиссой и мятой и также отстранилась, отвесив ей быстрый поклон и ныряя в гущу эльфов.
Одышка после долгого, веселого и жаркого танца, давала о себе знать и, подхватив со стола кружку с чем-то похожим на травяной эль, она осушила ее залпом, судорожно захлопав ресницами, когда по горлу разлилось легкое тепло. Ну, ничего, хоть не гаатлок. Жидкость ударила в виски лишь слабой веселостью и она, не обращая внимания, направилась на крепостную стену, дабы скрыться от ненужных глаз и подышать свежим воздухом, таким чувственным в летние вечера.
Взбежать по лестнице не составило для долийки никакого труда, а легкое платье струилось за ней подобно порывам ветра. На верхней площадке ей в лицо ударил резкий порыв, слегка выбивая ее из колеи и мигом отрезвляя задурманенную травами голову, и она увидела эльфа с каким-то выражением непонятности смотрящего вниз с бортика. И конечно, платиновые локоны выдали своего владельца, которым являлся Фенрис.
На звук легких шагов он обернулся, оценивая того, кто вторгся в его меланхолию и лишь призрачно усмехнулся, возвращаясь к явно безрадостному развлечению с бутылкой вина. Джей покачала головой, уверенно зашагав по направлению к воину.
— Лучше… стой там. Нет у меня настроения. Да ничерта у меня нет! — Фенрис выругался на кунлате, швыряя бутылку в сторону, но эльфийка подхватила ту телекинезом, освещая небольшое пространство голубым светом, и поймала ее, с интересом разглядывая этикетку.
Ее это, впрочем, не остановило и, попробовав вино на вкус, она сделала вывод о его изготовлении в Тевинтере и отметила там привкус лириума. Ага, вот чего он так злостно сияет. Она подошла к нему вплотную, положив руку на плечо.
— Пойдем, тебе нужно выспаться. Завтра ранний подъем, а ты в авангарде. — эльф сначала не реагировал на ее голос, а затем смерил таким глубоким от тоски взглядом, что она чуть не пошатнулась, когда сбросив ее руку он схватил ее за плечи, с силой встряхнув.
— Выспаться? Серьезно? Вам всем что, нет дела, до того что завтра мы начнем ебаную войну! — он засветился голубым, закрывая уставшие глаза с глубокими синяками. — Почему я так сильно переживаю, черт тебя дери. Да дери он вас всех. — он вырвал бутылку у нее из рук, залпом допивая все содержимое и продолжая с силой сжимать ее плечо.
— Успокойся, Фенрис. В чем дело? Мы не люди Фенрис. Мы не будем грабить деревни, насиловать женщин. Волк не позволит. — она с надеждой вскинула руки, но ее снова тряхнули, так что из глаз посыпались бы искры, будь ее магия немного другого характера.
— Да? И где же ты видела войну без насилия? Просто, блять, скажи, где? — она испуганно попыталась отступить назад, но руки, пронизанные лириумом, крепко держали ее, однозначно оставляя синяки на худых костяшках плеч. Неожиданно для них обоих, Фенрис засипел, еле сдерживаясь, чтобы завыть. — Он, твой холеный мастер Волк, создал отряд таких же, как я. А я мать его, ими руковожу. И не прикидывайся, что нихера не знаешь. — Джей широко раскрыла глаза, как вдруг вокруг мужчины засветилась парализующая клетка.