Солдат чужой войны
Шрифт:
Вскоре началась орбитальная бомбардировка. Огромные огненные шары лопались над джунглями со страшным треском, освещая округу на десятки километров и разнося в мелкую пыль все, что находилось в обозначенном маяком районе.
23
Материк Гама-Веритас на планете Ливорно был ведомственной собственностью Имперской военной разведки. Огромная пустынная территория от побережья и до побережья оставалась закрытой для какого бы то ни было вмешательства извне. На картах Ливорно этот материк присутствовал только в виде скопления подводных гор.
Днем температура на поверхности бескрайних пустынь поднималась до восьмидесяти градусов по Цельсию, ночью опускалась до минус десяти. Под стать суровому климату была и фауна – среди песков обитали только самые ядовитые и смертельно опасные гады, которые, впрочем, были очень мало изучены. Но это устраивало службы безопасности военной разведки – за всю ее историю случаев проникновения на материк нежелательных элементов не было.
Между тем жить на Гама-Веритас было можно. Приемлемые для этого условия создавались в прибрежных каньонах, которые облагораживались не одну сотню лет и со временем превратились в живое пятнышко оазиса, подпитываемое пресной водой из сверхглубоких артезианских скважин.
Влажные морские ветры укрощали непереносимый зной, а искусственные рощи создавали иллюзию северных лесов и прятали от посторонних глаз бесконечные корпуса разведывательного департамента. В них помещались аналитические отделы, центральная операционная база, главное управление и даже свой учебный комплекс для выращивания собственных элитных кадров.
Единственной постройкой, которая могла украсить не только пустынный материк, но и любой столичный город, было старое десятиэтажное здание в форме восьмиугольника. В нем размещались все самые большие начальники центрального аппарата департамента, зачастую очень далекие от реальной работы, однако влияющие на стратегию военной разведки.
В один из таких кабинетов, размеры которого были сравнимы с небольшим спортзалом, вошел полковник Джадо Рахим. Ему назначили аудиенцию на одиннадцать ноль-ноль, однако целых пятнадцать минут он просидел в приемной, ожидая, когда адмирал Верховен допьет свой утренний кофе.
Без большой чашки этого напитка адмирал не мог полноценно начать рабочий день и оттого, случалось, заговаривался, произвольно переключаясь на операции, которые были благополучно сданы в архив месяцы и годы тому назад.
– Джадо, друг мой! – бодро воскликнул адмирал и, поднявшись из-за стола, вышел навстречу молодому подтянутому полковнику.
Поскольку подобные проявления дружелюбия со стороны адмирала были редкостью, Рахим насторожился.
– Если бы ты знал, как изводят меня эти поставщики. То чай не подвезут вовремя, то табак, то сахар, а ведь в моем возрасте уже трудно себе отказывать даже в самой малости. Что ты об этом думаешь?
– Так точно, сэр.
– Что точно? И насколько точно?
Адмирал склонил голову набок и хитро прищурился. Он любил сбивать с толку своих подчиненных, считая, что это лучше всего тренирует их способность к концентрации.
– Все, что вы сказали, – точно, с точностью до известных пределов, обусловленных…
–Хватит, Джадо. Ты молодец. Не то что Перри Фильцергуд. Представь, он почти завалил сбор информации по Эддинг-Шваббской операции. Говорит, ты отказал ему в информации по рождаемости на планетах нечетных секторов…
– Это не соответствует действительности, сэр, – стараясь сохранять присутствие духа, начал отвечать полковник Рахим. – Фильцергуд получил всю запрашиваемую у меня информацию, и он просил вовсе не то, о чем сообщил вам, а только прогнозы производства стали урайской провинции Дадас за предыдущее десятилетие.
– Прогнозы на будущее, которое уже прошло? Я так понял?
– Да, сэр. Вы поняли правильно.
– Конечно понял, полковник Рахим, я не тот дурак, за которого вы меня держите. – В голосе адмирала слышалась обида, и Джадо снова напрягся. Он знал, что это всего лишь игра, однако играл Верховен очень вдохновенно.
Адмирал замолчал, внимательно рассматривая свои ботинки, затем поднял взгляд на Рахима и, дружески улыбнувшись, подмигнул ему.
– По-моему, звучит несколько двусмысленно «дурак, за которого вы меня держите». Ты не находишь?
– Я не совсем понял, – признался полковник, подавляя вздох.
– Ладно, это уже не актуально.
Адмирал отвернулся и прошел за свой стол. Однако садиться не стал и снова возвратился на середину кабинета.
– Ты слышал, что говорят об адмирале Адамсе?
– Нет, сэр.
– Говорят, будто он голубой.
– Ничего подобного мне слышать не приходилось, сэр.
Рахим осторожно взглянул на настенные часы, однако те показывали какое-то странное время, поскольку на циферблате было три одинаковых стрелки.
– Так с чем ты ко мне пришел? Или просто так заглянул, чтобы удостовериться, что старина Верховен еще не загнулся?
– Я принес досье на Ламберта, сэр.
– На Ламберта? – Адмирал наморщил лоб, но, ка-жется, так ничего и не вспомнил. Он отошел к небольшому бюро и, взяв с него дротик для дартса, тщательно прицелился в стальной шар, висевший у стены.
Адмирал с силой послал дротик в цель, однако тот отскочил от твердой поверхности, а Верховен хлопнул себя по коленям и в сердцах воскликнул:
– Ну что ты будешь делать, опять не воткнулся! Может, туповаты дротики, как ты думаешь?
– Наверное… стоит попробовать шар из дерева, – осторожно предложил Рахим.
– Из дерева? – Верховен почесал затылок, затем отрицательно покачал головой. – Нет, если бросать в деревянный шар, он будет отскакивать и, чего доброго, угодит в зеркало. Смотри, какое зеркало, оно висит здесь уже двести лет. Было бы глупо разбить его деревянным шаром.
– Но… – начал было Рахим, однако адмирал тут же перебил его: