Солдат Империи. Книга вторая. Восход
Шрифт:
– Что скажешь?
– Даиш* бегут, надо обстрелять их.
– У нас осколочных снарядов нет, только термитные, – ответил я.
Переводчик замялся с переводом, грузный сириец с непонимание посмотрел на меня и на русском произнёс,
– Какая разница какие снаряды?
– Ну если для тебя нет разницы, то после зачистки деревни обстреляем противника.
– Пока будем зачищать, они уйдут на 5-7 километров.
– Не беспокойся, достанем, – ответил я и сказал своим,
– Обед откладывается. Как только сирийцы войдут в деревню,
– Так точно, – ответили хором мои подчинённые.
– Тогда по машинам и за дело.
Я оказался прав, в деревне осталось ещё четыре бункера, в которых было одно орудие и три крупнокалиберных пулемёта. Нас обстреляли пулемёты, другую машину пушка. Пришлось уничтожить бункеры и снова отойти на исходную позицию и осмотреть технику после обстрела. Мой механик матерился на арабов, трогая следы от пулемётных пуль на броне.
– Что там? – спросил я механика.
– Мало-мало покусали, – ответил тот,
– Но ни чего серьёзного. Сейчас катки посмотрю и будет ясно, что по чём.
– Не затягивай, – ответил я.
Вторую машину обстреляла пушка, след от снаряда остался на лобовой броне. Ребят слегка контузило, вышла из строя электроника, которая не могла перегрузиться. Всё мигало и не включалось.
– Механик. В машину. Поднять лифт.
– Есть, поднять лифт.
Наблюдая в прицел, долго думал, как они уходят. Затем меня осенило: на гребне был выход. Басмачи, пригнувшись, выходили из лаза и ползком переходили в овраг, который с гребня спускался за деревней. Зарядив снаряд, навёл примерно на выход из лаза и нажал педаль. Выстрел. Снаряд скользнул по земле и растёкся метров на сто. «Не то», – подумал я.
– Опустить лифт.
– Есть, опустить лифт.
Я попытался выстрелить как миномёт, навесом. На дисплее появилась стрелка, которая указывала куда попадёт снаряд. «Будет перелёт», – подумал я и, всё же, нажал на педаль. Выстрел, затем ещё раз и ещё, корректируя между выстрелами.
– Механик, к краю обрыва, вперёд.
– Есть, к краю обрыва, – ответил он.
Я долго выбирал в какой ДОТ выстрелить, затем решил, что стрелять надо во все амбразуры. Наверняка от них шли ходы-сообщения, которые соединялись между собой. Я не знал, что, работая как миномёт, попал в конец оврага, где скопились около сотни душманов. Сгорели они, как тополиный пух, в ходах-сообщения зажарились ещё около двадцати игиловцев*. Сирийские солдаты стали входить в деревню, но не особо торопились, опасаясь попасть под наш огонь. Через два часа зачистка закончилась. Мы, взяв на буксир вторую машину, подтащили её на открытую местность и вызвали два вертолёта для эвакуации техники. Сирийцы ходили кругами около наших орудий, пытаясь заглянуть во внутрь. Мы их отгоняли как мух от мёда, особенно у кого были телефоны, что бы не фотографировали. Подошёл их командир, тот самый грузный сириец.
– Что за орудия? Я в академии Фрунзе не видел таких, когда учился, – попытался войти в доверие он.
– У нас много оружия, которые ты не видел, – ответил я, загородив ему люк в технику.
– Можно посмотреть? – спросил сирийский командир.
Я отрицательно покачал головой:
– Секретное оружие, не положено.
Сириец нахмурился и произнёс с обидой:
– Мы же союзники, а ты не даёшь посмотреть твои пушки.
– Знаешь, что такое военная тайна? – в свою очередь ответил я,
– Пока эти орудия не испытали и не поставили в войска, не могу.
– Я понимаю, – ответил сириец и добавил,
– Идём к нам, кушать будем. Вертолёт не скоро прилетит.
Два грузовых транспортника прилетели через шесть часов, без техники, только доставили снаряды и техников.
– Где техника? – спросил я, у майора, который прилетел с техниками.
– На платформах по шоссе везут, – ответил он,
– К утру будут.
– Ясно, – ответил я и пошёл в капсулу спать.
Проснулся я от сигнала в шлеме, надел его и услышал,
– Просыпайтесь, Вас вызывают на связь из штаба базы Хмеймим.
– Как служба?
– Потихоньку, – ответил я и зевнул.
– Я тебя разбудил?
– Сам как думаешь, время половина первого, – ответил я, посмотрев на часы.
– Вертолёт на подлёте, жду в штабе.
– Принято, – ответил я и, посмотрев в мониторы, открыл дверь капсулы.
Собрав личный состав, проинструктировал их. Через тридцать минут вылетел на базу. Там меня ждал Толстый и несколько инженеров, так же, полковник Махнов, сын Батьки.
Поговорив о технике, о недостатках, положительных моментах, от том, что не зря их изготовили, что где-нибудь кроме Сирии она ещё пригодится.
– Как новые снаряды?
– Это что-то. Даже лучше термитных. Правда на технике пока не проверили, только на дотах и капонирах, – ответил я.
– Так, три машины мы забираем в Россию, три ещё протестируем, но уже без тебя. Тебя ждёт Махнов, хочет с тобой что-то обсудить.
– Хорошо.
– Здравствуй, Росомаха.
– Поводырь, – ответил я.
– Есть одно дело, государственной важности. Требуется твоя помощь.
– Так я, вроде, не служу уже.
– Ошибаешься, служишь. И в звании полковника.
– Так это для тестирования техники, не более того, – ответил я в растерянности.
– Я сейчас вместо отца, возглавляю его отдел. Здесь будет проведена спец операция, но не нашими спецами. Ты нужен что бы помочь и проконтролировать эту операцию. В данный момент у нас нет специалиста твоей квалификации, один молодняк без опыта. Так что, необходима твоя помощь.
– А что же вы про меня раньше не вспомнили, когда мне было трудно, когда жрать было нечего, когда выл от безысходности.
– Извини, тогда не мог тебе помочь.
– А ну да, тогда нет, а сейчас давай впрягайся, – зло ответил я.
– Толь Толич. Ради памяти отца помоги. Дело очень сложное и важное.
– Найди водки, хорошей и закусить, я пока помоюсь, потом всё обсудим, – сказал я и потом пожалел о своём решении. Но это было потом.
Выйдя из душа, обнаружил накрытый стол и полковника Махнова.