Солдат удачи
Шрифт:
Не знаю почему, но я понял, что нужно двигаться именно к этому новому объекту в моем мире. Если быть честным, то единственному в той черной темноте окружившей меня. К этому маленькому, мигающему кругляшку, манящего меня так словно мотылька привлекает свет ночного фонаря.
«Крошечная ночная бабочка тоже вынуждена лететь к свету,», — в голове возникла подходящая аллегория.
Сначала у меня ничего не получалось. Это как заставить человека, разучившегося ходить пробежать стометровку быстрее олимпийского чемпиона. В такую же ситуацию попал и я. Я не знал, как можно сдвинуться в сторону этой притягательной точки. Я напрягал каждую клеточку своего эфирного тела, представлял, как делаю шаги по темной дороге
Движение стало моим существованием. Так маленький жучок короед прогрызает себе путь в твердой древесине. С ним ничего не случится, если он остановится на минутку, но это значит, что путь к такой притягательной сердцевине станет немного длиннее. Поэтому я, уподобившись земляному червю, появившемуся миллионы лет назад, двигался вперед, надеясь когда-нибудь превратится в человека. И это зависело от приближающийся точки, которая должна была стать маленьким толчком к моей эволюции. Поэтому она стала для меня всем. Богом. Религией. Целью моего существования. Я был её единственным верным адептом, первосвященником, который каждую секунду превозносил ей молитву. Наверное, нигде на свете не было столь ярового фанатика, чем я. Каждый человек когда-нибудь отойдёт от алтаря, но я целую вечность был на службе. Целую вечность превозносил молитвы своему светлому богу. Целую вечность двигался вперёд, бесконечно совершая свое паломничество.
Видимо я спятил. Окончательно и бесповоротно потерял голову. Но это стало тем якорем, который не давал свалится мне в пучину отчаяния. Момент, когда маленькая точка превратилась в большой воздушный шарик я пропустил. Для меня оставался только свет, к которому я медленно продвигался. Меня смутило только то, что его стало больше. То было единственно мгновение, когда я на миг прекратил движение, чтобы с рьяностью фанатика вновь приняться за дело.
В момент, когда я добрался до большой круглой дыры в реальности я опешил. Впервые за все это время я не знал, что делать. Сомневался я маленько мгновение. Этот мир приучил меня принимать единственно верные решения и с упорностью барана осуществлять их. И с каким-то предвкушением я нырнул в свет. Он поглотил меня буквально на одно мгновение, чтобы затем выплюнуть меня, словно изжеванную жвачку. Сложилось именно такое впечатление. Будто бы я был не достоин чего-то большего и светлого. Затем я упал куда-то вниз. Чертово падение.
И вновь. Темнота. То чувство отчаяния, которое охватило меня ничем не передать. Снова темнота. Проклятая бесконечная ночь. Все разрушила ворвавшаяся в мой мир боль. Первое чувство, заставившее меня удивиться. Боль! Какое приятно чувство. Что-то жгло грудь! Эта мысль заставила замереть. У меня есть грудь! У меня появилось тело!
— Твою же-ш мать! — я раскрыл глаза и попытался сорвать с груди источник тепла. Мешал плотный кожаный нагрудник, да и не привычно, когда у тебя вновь появляются руки, но я справился. Серебряное изображение человека с огромной головой куницы, сжимающего в руках посох, в навершие которого сверкал огромный глаз с вертикальным зрачком, вырезанным из какого-то зеленого камня, оказалось у меня в руках.
На чистых рефлексах я уселся поудобнее и ошарашенно замер. Вокруг меня раскинулся целый мир. Мой взгляд метался от одной вещи к другой. Слишком за многие мелкие детали цеплялось мое сознание. Я не мог сосредоточиться на чем-то одном. Звуки, предметы, люди, животные. Но самое главное я был жив. Сердце билось, руки двигались.
— Крис, — обеспокоенно раздалось от сидящего напротив меня человека, полностью залитого чем-то красным. Кровь? Я всмотрелся
— Толстяк? — не особо задумываясь над тем что за звуки вылетели из моей глотки, просипел я незнакомым голосом. Мало того. Язык, на котором я это сказал, даже отдаленно не напоминал русский.
— Крис, хвала Создателю, ты цел, — с обеспокоенного лица Толстяка слетело обеспокоенное выражение. Он на последних словах даже крепко обнял меня, заставив замереть.
Что произошло? Кто это? Вспоминай! Работай моя голова. Куплю тебе шляпу. Красивую такую шляпу. Что удивительно это помогло. В голове вертелась одна мысль, за которую я никак не мог ухватится. Пока неожиданно все воспоминания вновь не хлынули мне в голову. От этого я впал в небольшой ступор.
Чертова остановка! Наверное, она была проклята конклавом всех темных магов Земли и осквернена самым непотребным образом, собрав в себе всё невезение целого города. Спорю на что угодно именно на ней проводили кровавые оргии сатанисты моего города. Никак по-другому невозможно объяснить произошедшие там. Что же случилось? Перед глазами застыло изображение государственного номера автобуса — последние воспоминание, которое удалось выудить из моей головы. На ум приходила только одна нецензурщина, которой я старался отгородить себя от мысли, что скорее всего мертв, а мое тело, может быть, в этот самый момент закапывают на городском кладбище.
Мама! Чтоб мне второй раз умереть и не воскреснуть. Она этого не переживет. Что с ней? Я не могу оставить её совсем одну. Перед глазами встало заплаканное лицо матери. Как она рыдает перед закрытым гробом с моим телом. Так нельзя.
«Надо срочно вернуться назад», — единственная мысль, которая прочна укрепилась у меня в голове. На бормотания Толстяка я практически не обращал внимания. Сейчас он мало меня волновал. Я наконец-то вспомнил, кем я был. И почему очутился в этом теле. Всё из-за проклятого автобуса! Этой жестяной банки! Водителя в случившимся я почему-то не винил. К нему у меня была только лишь жалость. Сам не мог объяснит почему, но для меня он стал тем, кому сегодня, как и мне, не повезло. Поэтому смутными надеждами я себя не тешил и решил, что в том мире мое тело умерло. Чудес не бывает. Счастливых концов тоже. Есть только сила инерции, которая превращает твое слабое тело в хорошо отбитую отбивную.
Грустные мысли постепенно сменились легкой надеждой. Та ситуация, в которую я попал перестала казаться мне концов моего пути совсем неожиданно. Просто в голову пришла неожиданная идея. Если мне удалось сюда попасть, то и выбраться назад тоже может получится. Все очень просто. Остается только найти ту дверь, соединяющую наш мир с этим.
— Мы уж думали, что все — достало тебя это отродье Зааграза. Лежишь и не шевелишься, только невидящим взглядом в небо уставился. Я пять минут тебя тряс и ничего. Уже думал, что все. Отправился наш Крис к своим богам, но тут ты захрипел, будто бы стакан чистого спиртуса одним махом опрокинул и попытался с груди медальон свой сорвать. Слава Создателю, ты цел!
Он попытался вновь меня обнять, но я вырвался и посмотрел на медальон, что сжимал в руках. Толстяк видимо это заметил, поэтому вновь заговорил.
— Спас тебя твой Путиводник.
Я еле удержался, чтобы не спросить: «кто?». Но догадался, что это тот, кто изображён на медальоне. Не решив, что с ним делать. Я повесил его себе на шею, оставив это на потом.
— Воды, — сказал я. Только сейчас осознал, как хочется пить. Во рту расцвела пустыня Сахара, превратив мой язык в один огромный бархан, жаждущий притягательной влаги.