Солдаты космической войны. Дилогия
Шрифт:
Над ущельем раздался скрежет, будто старый авианосец "Джеральд Форд" карябал днищем рифы. Что-то завизжало, лопнуло как гигантская струна. В лунном свете показалась груда камней, выдвигаемая чем-то необычайно мощным. Камни были прозрачными как мыльная плёнка. Без всякого сомнения, это были куски горной породы. Они имели контуры и тени, но словно не имели вещества. При этом камни грохотали, рассыпались, с горячим шипением падали в ручей, как обычные куски базальтовой лавы. Сквозь россыпь, слегка подсвеченную серебристым мерцанием, угадывался поворот ущелья, ниши в базальте, мечущиеся там тени летучих мышей. На фоне освещенной скалы, стало возможным разглядеть то, что приводило в движение гору камня; по громадному прозрачному полусферическому телу бегали вереницы голубых огоньков, словно электропроводка давала множество замыканий, мигали разноцветные лампочки, габаритные сигналы и приборы.
– Вот и сам Уаимоясос, - прошептал Уайтгауз, начал искать глазами Саурно, но тот слишком хорошо спрятался, - бульдозер в камуфляже!
Уайтгауз пробрался к Айдему и горячо зашептал ему на ухо:
– Это просто машина... Машина и горная порода обработаны химическим веществом, или чем-то ещё, чтобы деформировать свет. Новый вид нанокамуфляжа!
– Полковник предлагает подойти к входу вдоль скалы, - ответил Айдем, наблюдая издалека за жестами фон Конрада, - а если это боевой танк?
– Кто на танках тоннели роет? Исламисты окопались тут тайком, точно, и наверное строят завод ядерного оружия, или ещё что-то подобное!
– сказал Уайтгауз и выжидательно посмотрел на своего командира, - они думают, что на другом континенте их не найдут с их преступными делами.
– Будем считать тогда, что это бульдозер, - сказал майор Айдем, - иначе продвигаться вперёд нельзя.
Затем он пополз туда, где в тени прятался полковник, и Уайтгауз последовал за ним. По другую сторону ручья осторожно перемещались тени - это были Саурно и Дыбаль. Они обходили грот по дуге с другой стороны.
Тем временем машина вытолкнула камни к ручью и снова скрылась в гроте.
– Полная беспечность - вход запирается только телом самой машины, - пробурчал Уайтгауз, - с другой стороны, если подумать, редко кто предпринимает меры, чтобы на секретном объекте охранять выпуск канализационной трубы, постоянно что-то извергающей. Тут ведь тоже кухонные очистки, а отходы шахтёрской деятельности...
Двумя короткими перебежками, хлюпая по воде, он пересёк пространство, отделяющее его от грота. В висках бешено стучала кровь, в горле застрял горький ком от напитка, а камушек, попавший в ботинок, невыносимо давил на щиколотку. Сознание смотрело на мир как бы из тоннеля и фокусировалось на единственно важном - входе в грот.
Другие астронавты побежали за ним, не таясь, понимая, что если ущелье находится под наблюдением, то бросок Уайтгауза наверняка заметили, и сейчас может произойти всё, что угодно. Например, жужжа электромоторами, могут отъехать в сторону бронированные люки, крашенные под цвет базальта, после чего в фигуры людей мёртвой хваткой вцепятся зрачки крупнокалиберный пулемётов и огнемётов под управлением компьютеров. После этого атакующие превратятся в разлетающиеся в разные стороны куски мяса и костей, фонтаны кровавых брызг, а затем в пылающие кляксы. Понимая это, все торопились миновать открытое место, прижаться спиной к скале справа и слева от входа, оказавшись таким образом в мёртвой зоне оружия базы.
Уайтгаузу всё время казалось, что он в Анкаре, только что вывалился из бронетранспортера, подбитого арабской артиллерией с левого берега Кагутхане, и единственная возможность остаться в живых - бежать на пулемётные точки исламистских десантников в сторону бетонного парапета набережной, в мёртвую зону для пуль. Уайтгаузу представлялся запах жжёной резины и человеческой плоти, режущая боль от осколков и ушибов, прилипший к зубам язык, свист и тиканье пуль. Горит район Бейголу, с рёвом проносятся дымные полосы реактивных снарядов, рокочут вертолёты, в развалинах скрежещет гусеницами бронетехника, в тактическом наушнике связи слышатся проклятия и панические крики, призывающие отступать. Через громкоговорители арабы передают песню Элвиса Пресли "Onli You". Она, по их мнению, должна сломать психологический настрой пехоты NATO, и вызывать мечты о доме.
Видения войны мелькнули как объёмный художественный фильм на ускоренной перемотке. Уайтгауз даже не осознал, что уже вошёл под своды грота и внутри него горит только ожесточённое желание уничтожить врага. На всякий случай он не особенно изящно кувырнулся через локоть и откатился к стене.
Тишина...
Положив палец на спусковой крючок подствольного гранатомета, он замер. В пространстве пещеры, похожей на тоннель метро, он готов был встретить и жерла автоматических пушек, и рвущиеся в лицо струи напалма, и облака отравляющих веществ. Но впереди была чёрная пустота. Мелкие камешки и песок сыпались за шиворот и на лоб, и самое странное было то, что он до сих пор был один.
Ему вдруг подумалось, что человек каменного века, решивший создать поучительную историю и показывать её сородичами как кинофильм, шоу или часть религиозного обряда, не имел электричества, но мог использовать огонь факела. Он не имел компьютера и киноплёнки, но мог использовать каменные поверхности, изобразив нужные ему кадры некого события красками или резьбой. Эти кадры появлялись перед зрителями из мрака пещеры последовательно, не на одном месте, как изображения на современном экране телевизора или кинотеатра, а по мере освещения их факелом во время движения зрителей вдоль пещеры, и озвучание происходило не через динамики объёмного звука, а живыми артистами, использующими богатую акустику каменного свода. В этом, наверное, и заключается секрет бесконечных каменных росписей в пещерах по всему миру - это киношедевры, блокбастеры каменного века. Однако здесь стены были абсолютно чистыми, гладкими, почти отполированными.
Наконец, беззвучным приведением, появился Саурно. Индеец опустился на корточки, опёршись на автомат, и показал кулак. Этим универсальным жестом, обозначающим единство, он объяснил, что с Уайтгаузом он будет до конца. Прошло минут десять. Машина не появлялась.
– Айдем решил перестраховаться и не пошёл?
– сам себя спросил Уайтгауз.
Послышался шорох, и о его ногу споткнулся, и рухнул рядом Маклифф.
Едва отдышавшись, Маклифф сказал:
– Айдем послал меня узнать, что тут происходит? Он считает, что мы должны отойти назад.
– Здесь ничего не происходит, только вибрации, гул и скрежет, - ответил Уайтгауз, наблюдая, как тело Маклиффа, лежащее на слое невидимых камней, оказалось в нескольких дюймах от видимой опоры.
Маклифф словно висел в воздухе, левитировал как святой дух.
– Скажи им, что если они не придут, я пойду в атаку с Саурно, - сказал Уайтгауз, - если здесь свои, нам ничего не сделают, а если враги, то мы принесём больше пользы в коротком пехотном бою, чем за все годы полётов на орбите. Может быть...