Солдаты невидимых сражений
Шрифт:
Есть люди, жизнь которых подобна легенде. К таким людям принадлежал бесстрашный коммунист-ленинец Ян Карлович Берзин.
В. Дроздов
НОЧНОЙ ГОСТЬ
Они сидели в уютной комнате с опущенными шторами — сухопарый элегантный джентльмен в светло-зеленом френче и крагах и полный с багровым отекшим лицом полковник врангелевской
— Советы заключили мир с Польшей, — промолвил джентльмен, попыхивая сигарой. — Теперь они сосредоточат все силы против нас. Мы высоко ценим качества барона, вашего главнокомандующего, и патриотизм его офицеров. Но если оставить красивые фразы о непобедимости русского дворянства юным прапорщикам, то станет ясно, что Северную Таврию удержать невозможно. А поэтому… необходимо продолжить борьбу с большевиками, но иными средствами.
На секретном совещании один из представителей английской военной миссии в Крыму и начальник контрразведки первой армии генерала Кутепова вели разговор уже о практических шагах по созданию контрреволюционного подполья. Основное — выбрать человека, который сумел бы возглавить подпольный центр.
— Пожалуй, самый подходящий человек, — сказал начальник контрразведки, — господин Туренко. Два его брата служат в нашей армии. Он ненавидит красных, и на него можно вполне положиться.
— Главное, — продолжал полковник, — Туренко состоятельный хозяин, у него паровая мельница, свыше пятисот десятин земли. В помощь ему предлагаю господина Пришляка. Это богатый домовладелец, неплохой контрразведчик, беспощадный в расправе с красными. Оба они будут хорошими организаторами подполья.
…Октябрьской ночью 1920 года солдаты Кутепова выкопали могилу на кладбище неподалеку от хутора Туренко. Выкопали — и ушли. Вскоре к этой яме подошла подвода. Рослый, широкоплечий Пришляк и приземистый Туренко с сыном сняли с подводы ящики и зарыли их в могилу. На холмике водрузили наспех сколоченный крест. Так было спрятано оружие, предназначенное для участников будущего восстания против Советской власти.
А через несколько дней, выбив врангелевцев из Северной Таврии, части Красной Армии ринулись на штурм Перекопа.
Туренко и Пришляку требовалось создать организацию, законспирировать ее и готовиться к активной борьбе, связываясь с помощью курьеров по паролям. Невидимый фронт готовил удар в спину молодой Республике.
Прошли годы. В Приднепровский окружной отдел ГПУ пришло письмо в конверте из обложки старой тетради, склеенном вишневым клеем:
«На нашем поселке Ново-Лозоватка идут интересные дела. Кулаки, у яких отняли землю, тайно собираются ночами, а один недавно приихав з Крыму и говорить мени, щоб я з ним пишов против Советской власти и поступив до их партии. Словом, треба приихать до нас, все расскажу по порядку, тильки щоб никто не знав. Комсомолець Пшеничный Павло, 12 вересня 1928 року».
— Срочно отправляйтесь в Ново-Лозоватку, — сказал мне начальник окружного отдела ГПУ. — Сигнал интересный и, видимо, серьезный.
Секретарь Береговского райкома партии Бойченко знал в лицо и по фамилии всех сельских активистов. Встретившись со мной, он сказал:
—
К вечеру следующего дня я на тачанке добрался до Ново-Лозоватки.
— Кого привез? — спрашивали крестьяне кучера.
— А шут его знает, — ворчал хитрый Петрович. — Який-то инспектор, чи по налогам, чп по земельным справам.
Долго мы толковали с Донцом. Он рассказал, что ни одна хозяйственно-политическая кампания не обходится без яростного сопротивления кулаков. Особенно старается Яков Конопля, бывший белогвардейский староста. Кулаки во главе с ним пробрались в правление селянского товарищества взаимопомощи и развалили его работу.
Ночью состоялась встреча с Пшеничным. Молодой парень, русый, курносый, горячий, говорил: племянник Якова Конопли, Владимир, собирает вокруг себя молодежь, устраивает вечеринки, там читает свои антисоветские стихи.
— А у меня дядько был у Петлюры! Конопля своим посчитал, деньжат предлагает, в организацию тянет.
— Где же он оружие достанет? — спросил я.
— Есть, говорит, винтовки, гранаты, пулеметы. Были бы, говорит, хлопцы вроде тебя… Советы полетят скоро!..
Пшеничный узнал, что ночами к Конопле приезжают неизвестные лица, что сам Яков частенько наведывается к другим хуторянам.
— Спасибо, Павло, — сказал я, пожимая ему руку на прощание. — Держи ухо востро.
— Вы за меня не беспокойтесь, наше дело комсомольское. Они думают: можно купить каждого…
Поездка в Береговое дополняла материалы окружного отдела ГПУ, но ответа на вопрос, чья рука направляет деятельность кулаков, еще не давала. Но вот в комендатуру морского погранотряда прибежал рыбак из Ново-Песчанки. «У нас в селе, — сказал он, — появился подозрительный человек. Его привезли шаландой, но похоже, что он прибыл из-за кордона». Пограничники с помощью рыбака задержали этого человека. Много времени прошло, пока его опознали. Это был Голубович, родственник береговского кулака, белогвардеец, эмигрировавший за границу после разгрома врангелевцев.
Он долго изворачивался, но под давлением улик сознался, что послан для связи с подпольем и должен получить от него отчет о готовности контрреволюционной организации к вооруженному выступлению. Голубович назвал пароли и адреса руководителей организации.
В руках чекистов оказалась нить, с помощью которой можно было распутать антисоветский клубок. Только как лучше это сделать?
…Дождь хлестал яростно. В кромешной тьме к дому Пришляка подошли двое. Постучали в окно. Дверь открыл хозяин.
— Принимай гостя, — сказал тот, что стучал в окно, — а я пошел до дому.
Гость вошел в горницу и, пристально глядя в глаза хозяину, сказал негромко:
— Привет вам с хутора Самсоновского передавали…
— Давно оттуда?
— Был там, когда родственника хоронили.
— А чем привет сопровождается?
— Вот и приклад. — Гость снял сапог, вынул из-под стельки половинку монеты царской чеканки и положил ее на стол. Трясущимися руками Пришляк приложил к ней вторую половину. Обе половинки точно прилипли друг к другу: на столе поблескивала царская монета, как целая.