Солдаты невидимых сражений
Шрифт:
— Не скромничайте! — трескуче засмеялся Гуккер. — Я имею представление о ваших капиталах. И кроме того, помните о блестящих перспективах. Мы, немцы, имеем неоспоримое право на украинские земли. Еще в пятом веке здесь жили германские племена, и мы, безусловно, найдем остатки их культуры. Наша задача — под руководством фюрера совершить второе великое переселение народов. Для начала мы выселим с территории юга Житомирского генерального округа сто пятьдесят тысяч украинцев. Самые плодородные земли разделим между лучшими исполнителями воли фюрера. Вы представляете, какой размах строительных работ получит ваша уважаемая фирма?
—
— Вы, Тубе, хороший инженер, по плохой политик. Все это временные трудности. Конечно, от партизан много беспокойства. Кстати, недавно на подступах к городу убили лучшего пилота Гиммлера. Вместе с верховным командующим СС и полиции Украины обергруппенфюрером Прюцманом я выезжал на место происшествия. Трагедия с пилотом произошла в то самое время, когда Гиммлер проводил у себя в резиденции совещание командующих СС и полиции безопасности. По приказу Гиммлера село сожгли, а жителей расстреляли. Я убежден, что это сыграет устрашающую роль.
«Настоящий садист», — подумал Тубе. Он вспомнил случай, который произошел совсем недавно. Партизаны взорвали котел на электростанции. Взбешенные гитлеровцы схватили двадцать заложников из местных жителей. И Гуккер захотел лично присутствовать при их казни. Он попросил сделать ему фотоснимки казненных и с садистским наслаждением рассматривал их. Вспомнилось Тубе и то, как Гуккер за малейшую провинность избивал своих подчиненных, нередко до крови.
Прощаясь, Гуккер снова начал угрожать Тубе:
— Нам придется заняться вашей фирмой вплотную. У вас слишком много непроверенных людей. Постарайтесь принять меры…
Тубе заверил шефа, что сделает все необходимое, и откланялся…
Мария внимательно выслушала Тубе.
— Вы так откровенны со мной! — с чувством признательности сказала она. — Такое отношение нельзя не ценить.
— Кстати, — прищурил глаза Тубе, — я делаю это несмотря на то, что кое-кто пытается внушить недоверие к вам…
— Вот как! — воскликнула Мария. — Кто может клеветать на честную немку?
— Не будем об этом. У меня нет оснований относиться к вам с предубеждением. Скажу только, что этот человек — женщина. И вы отлично ее знаете.
— Господин Тубе, вы задаете мне загадки.
— Их легко разгадывать, Мария, — улыбнулся Тубе. — Подумайте на досуге, и вам все станет ясно. А сейчас я попросил бы вас поужинать вместе со мной.
И Тубе, почтительно пропустив Марию вперед, направился в столовую.
«Неужели Алина?.. — думала между тем Мария. — Неужели у нее такая черная душа?»
Когда Мария пришла на вокзал, Ильи еще не было. Мария присела в плохо освещенном уголке зала, так, чтобы ее не было видно со стороны входа, и стала ждать.
Она так задумалась над событиями последних дней, что не заметила, как кто-то тихонько притронулся к ее ладони. Мария вздрогнула, но тут же облегченно вздохнула: рядом с ней сидел Илья.
— Кажется, мне повезло, — прошептала Мария. — Тубе был со мной очень откровенен. Да и кое-что я узнала из деловых бумаг.
— Рассказывайте, — сказал Илья. — Поезд будет нескоро, и в зале нет ни души.
Мария передала Илье весь разговор Тубе с Гуккером, затем то, что ей удалось выяснить.
— В прошлом году, когда контора фирмы находилась в Казатине, —
— Так, это очень важно, — сказал Илья.
— Из документов видно, — продолжала Мария, — что годовой доход фирмы составляет около ста тысяч марок, а на счету в Германии — около трехсот тысяч марок. Правда, как я поняла, эти доходы не только от строительных работ. Гитлеровские чиновники занимаются здесь чем хотят, лишь бы заграбастать как можно больше денег. Алчны они до предела.
— О самом Тубе вам что-нибудь удалось разузнать?
— Да, — ответила Мария. — Позавчера, за ужином, он был очень любезен. Много выпил, — видно, после разговора с Гуккером. И долго рассказывал о своей жизни. Говорит, что родился в Тюрингии, в крестьянской семье. Учился в городе Гельнице, а получив специальность, устроился помощником мастера в фирму «Заага и Вернер», через несколько лет выбился в мастера. В молодости, когда был поближе к рабочим, Тубе, по его словам, симпатизировал коммунистам. Но обстановка резко изменилась: нацисты захватили власть. После поджога рейхстага Тубе спешно покинул Берлин, опасаясь, как бы его не заподозрили в приверженности к коммунистам. Устроился в одну из строительных фирм на западе Германии. Нацисты его не трогали. Дело в том, что его братья Хельмут и Эткар занимали положение функционеров в организации наци в Альтенбурге. Это очень пригодилось Тубе. Конечно, он не во всем был согласен с наци, но то, что они поддерживали лавочников, мясников, заигрывали с крестьянами, пришлось ему по душе. Наконец повезло и Тубе: он скопил денег, попросил помощи у братьев и открыл свою строительную фирму. В то время в Германии строительные работы были доходным делом. Возводились военные заводы, строились стратегические автострады, мосты. Не прошло и года, как новоиспеченная фирма получила правительственный заказ.
— А вы молодчина, Мария, — похвалил Илья. — У вас превосходная память.
— Спасибо, хотя я и не очень верю комплиментам, — откликнулась Мария. — Но это еще не все. Капиталы Тубе росли, и он получил возможность выезжать в Берлин для участия в «зеленой неделе» — международном турнире, который ежегодно проводил имперский союз по разведению и испытанию лошадей. Там он завел знакомства с влиятельными людьми рейха. Он оставил первую жену, женился вторично. Есть у него и дети — сын Айшорн и дочь Ирлит. Дела фирмы заметно пошли вверх, как только началась война. Тубе предложили выехать в восточные земли и заняться строительными работами в оккупированных областях Украины.
— Все, что вы рассказали, очень ценно, — сказал Илья. — Кажется, этот Тубе нам очень пригодится. Прислушивайтесь ко всему, что он будет говорить. Сами любопытства не проявляйте, но постарайтесь внушить ему, что вы его самый искренний друг.
— Хорошо. Но если бы вы знали, как это тяжело… Ведь я женщина…
— Мне все понятно, Мария, — обнял ее за плечи Илья. — Можете не продолжать. Но интересы дела…
— Я ко всему готова, — сказала Мария. — А вам ничего не говорит предупреждение Тубе? Он не назвал имени предательницы, но у меня есть смутное предчувствие, что это Алина.