Солидный куш
Шрифт:
— Готов взять это на себя, — немедленно вызвался Фалко.
— Ничуть в этом не сомневаюсь, — улыбнулся адмирал. — Но я, пожалуй, попозже тоже загляну. Как ее фамилия?
— Мм… Ирата. Да, Алина Ирата.
— Ирата? — переспросил адмирал. — Очень интересно. А Ворису Ирату она, часом, не родственница?
— Не знаю. А кто это?
— Да был у нас тут один такой контрабандист. Личность в своем кругу известная, но за руку так и не поймали. Скончался на днях.
Фалко задумчиво почесал подбородок.
— Не знаю. Попробую узнать. Думаете, дружки того контрабандиста за дочкой охотились?
— Без
— Так я добуду факты и…
— И загляни все-таки к отцу, Брик. Он ведь тебя полгода не видел.
— С этой его последней идеей он мог меня вообще больше не увидеть, — фыркнул в ответ Фалко.
— Уверен, Брик, он делает это для твоего же блага.
— Мне бы вашу уверенность, адмирал. Ладно, ладно, загляну.
— Вот и хорошо. Привет родным, Брик, — сказал адмирал Каедо, и махнул рукой поджидавшему его эскорту — десятку офицеров в разных чинах.
Фалко задумчиво смотрел им вслед. Адмирал, конечно, прав насчет отца. Есть только одна неувязка. Сын с отцом сильно по-разному представляли, что для Брика хорошо. И разница эта составляла на текущий день почти пять миллионов в белых коралках.
Следующие два часа своей жизни Фалко посвятил такому отчаянному торгу, какого постеснялся бы сам Светлый Меркуцио — хоть он и покровитель торговли. Зато, после распродажи северных трофеев и закупки всего необходимого для нового путешествия, чистая прибыль составила почти три тысячи коралок. В самом радужном настроении Фалко покинул городской рынок, и отправился проведать Алину.
Городская больница при храме Снежной Клементины располагалась в Восточном квартале Старого города. Фалко спустился на один уровень и прошел кривым подводным переходом. Винтообразная лестница вывела его в большой, ярко освещенный зал с неработающим фонтаном. Герметичные двойные двери храма были как раз напротив. Слева и справа от дверей уходили вглубь два тоннеля. Правый, выложенный красным гранитом, вел в часовню Фервора. Левый, чьи стены были облицованы белым мрамором, являлся переходом в храм Алгоры. Никогда заранее не угадаешь, кто будет более благосклонен к очередному пациенту.
В дверях Фалко вежливо пропустил вперед седобородого жреца в белой рясе, и прошел следом. Здание храма было выстроено в виде буквы "П". В правом крыле располагался собственно храм, в левом — больница. В просторном фойе стояла мраморная статуя самой Снежной Клементины, поднявшей руку в благословляющем жесте. По периметру — статуи поменьше ее верных псов. Вот так, навскидку, их было больше полусотни.
Вслед за жрецом Фалко свернул налево, прошел в широкие двери, которые сторожила еще пара мраморных псов, и оказался в квадратном приемном зале. Пол был выложен белым мрамором. На стенах висели картины из жизни великой целительницы. Каждая — в золотой раме. Вот осиротевшую Клементину изгоняют прочь родичи-огнепоклонники. Больше похоже на неудавшееся убийство. Клементина бежит по льдинам, за ней гонится пара здоровенных северных псов. Остальные преследователи милостью Алгоры сильно отстают. Вот Клементина исцеляет больных, путешествуя от стоянки к стоянке на простенькой лодке, сопровождаемая все той же парой псов. На следующей картине целительница мчится сквозь вьюгу по
Жрец прошел к трем девушкам в белых мантиях, неподвижно сидевших на коленях под картиной, где Клементина варила в закопченном котле нечто, похожее на перебродивший планктон. У каждой на груди вышита зеленая водоросль — эмблема помощницы целителя.
— Снежной чистоты вам, дети мои, — благословил девушек жрец.
Все три благодарно кивнули.
— Чем мы можем помочь вам, хранитель? — спросила средняя.
— Укажите мне, где находится Алина Ирата, — тихим печальным голосом сказал жрец. — Она была доставлена сегодня утром, или днем. К сожалению, я не знаю точного времени.
— Желчь Ацера! — непроизвольно вырвалось у Фалко.
Жрец взглянул на него с неодобрением. Девушки синхронно поджали губы. Ацер — пьяница и скандалист — был мало популярен даже у алых жрецов. Каким течением его занесло в ряды огненных святых, один Фервор знает. Разве что ругался он здорово, потому и считался в первую голову покровителем сквернословов. Упоминать его имя в белом храме было, пожалуй, некоторым перебором.
— Прошу прощения, — сказал Фалко. — Я полагал, что здешние целители смогут ей помочь, а тут вижу: к ней уже хранитель заветов пришел…
— Это вы ее привезли? — спросил жрец.
Фалко кивнул.
— Вы рано отчаиваетесь, мой друг, — продолжил жрец. — Я пришел не по зову долга, а по зову сердца. Меня зовут хранитель Сергий, и раньше я был духовным наставником Алины.
— Фалко. Брик Фалко…
— А, наш проповедник на севере, — дружески улыбнулся хранитель Сергий. — Как же, как же. Наслышан. Рад с вами познакомиться.
— Вы слышали обо мне? — удивился Фалко, и мысленно добавил. — Наверняка, ничего хорошего.
— Да, конечно, — кивнул хранитель Сергий. — Вы произвели неизгладимое впечатление как на варваров, так и на нашу северную миссию.
Судя по гневным взглядам и поджатым губам, на учениц Фалко тоже произвел неизгладимое впечатление. Будь он один, наверняка получил бы рекомендацию проследовать из храма по одному из адресов, столь часто поминаемых стариной Ацером. В присутствии же Хранителя Заветов девушки ограничились ледяными взглядами и сухим казенным тоном, каковым и было сообщено нынешнее местонахождение Алины Ираты.
— Благодарю вас, дети мои, — сказал хранитель Сергий. — Пойдемте, Фалко.
По мраморной лестнице, охраняемой вездесущими псами, они поднялись на третий этаж, и пошли по длинному, постоянно разветвляющемуся коридору. Хранитель Сергий легко ориентировался в нем, дружески раскланивался со встречными целителями, их помощниками и учениками. Определенно, он был здесь не впервой.
— Скажите, хранитель, — осторожно начал Фалко. — А некий Ворис Ирата случаем Алине не родственник?
Хранитель Сергий улыбнулся.