Солнце Палестины
Шрифт:
Ранним утром следующего дня, мечеть аль - Акса окружили рыцари из отряда Роберта Фландрского и напали на спящих арабов. Напрасно, мечущиеся в ужасе люди, кричали им, что они, пленники Танкреда и показывали его знамя. Их ни кто не слушал, рыцари убили всех. Когда, об этом узнал д"Отвиль, то пришёл в ярость, ведь его лишили выкупа. Он явился к графу Роберту и, вытащив меч, накинулся на него. Насилу, их развели граф Раймонд и Готфрид. После бурных переговоров, на повышенных тонах, пришлось графу Фландрии выплачивать ему компенсацию.
Граф Раймонд, после того, как попал в город, осадил крепость " Башню
Вечером, 16 июля, граф перевез свою жену и ее свиту в захваченный дворец, а в крепости расположил часть своих войск и обоз. Сюда же, сносили его долю награбленного.
Все эти новости, обитательницы дома, расположенного в арабском квартале, узнали от Левона, который появился у них вечером, и привёл их коней и слуг. Оказывается, десятник Симон, отправил днем одного из воинов в лагерь, чтобы доложить Ее Высочеству, об их злоключениях и о том, где они сейчас находятся. Попутно, Настя наказала ему, доставить в дом их слуг и вещи. Так получилось, что когда этот воин, передавал Настино распоряжение Якобу, к ним подъехал Левон, он решил, что возьмет свою будущую жену, с собой в город, искать жильё. Каково же было его удивление, когда он увидел, что его невесты и её подруги нет в лагере, и как же он ругался, когда узнал, где они находятся. Ее Высочество, тоже не была в восторге, когда узнала об их приключениях. Откровенно говоря, она была очень рассержена тем, что её охрана уменьшилась на семь воинов. Поэтому, она велела передать десятнику, что он с оставшимися в живых людьми, остаётся охранять дом, а когда девицы, придут в себя от потрясений, то она, страшно жаждет увидеть их, для объяснений.
С приходом их людей, дом наполнился шумом, разговорами, со двора доносилось ржание лошадей. Саша, лёжа в кровати, слушала, как Левон, выговаривал Насте, за её выходку. Та, оправдываясь, говорила, что нашла им, уютное гнездышко. К ней в комнату, вбежал Якоб и принялся причитать.
– Как же так, госпожа, вас угораздило-то. Зачем вы, в драку полезли, вы же дама, не рыцарь!
– Якоб, помолчи, - морщась, сказала Саша, - не твоего ума дело, лучше скажи, как тебе дом, как там, кони? А то, лежу как бревно, ничего не вижу, ничего не знаю.
– Хороший дом, госпожа, большой. Одежды богатой много и мебели, а конюшня, какая просторная, я уже туда наших лошадок поставил, там и ваш жеребец стоит, трофейный ячмень ест, довольный.
– А вода, в доме есть?
– Есть, как не быть. Во дворе, небольшой бассейн, он наполнен наполовину водой. Наверное, хозяева, его перед осадой заполнили. А вам, зачем это знать?
– Помыться хочу, только пока нельзя, - она, тяжело вздохнула, - мне даже, кольчугу сейчас не снять. Как пошевелюсь, в груди болью стреляет, наверное, ребра треснули, когда на землю упала.
– Не повезло вам, госпожа, - с сочувствием сказал ей, этот не по
Тут, со двора послышались ругань и разговор на повышенных тонах. Вслушиваясь, Саша поняла, что внизу идёт распределение трофеев, оружие убитых арабских охранников и разных вещей из дома. Спорщики, обходили вниманием седельные сумки предводителя, за остальное, разгорелась нешуточная драка. Настя, почувствовав поддержку Левона с его воинами, наседала на десятника, требуя львиную долю. Симон упирался и требовал себе не четыре доли, а десять. Он пояснил, что лишение деньги, он отдаст семьям погибших, когда вернётся в Тулузу. Спорили они так громко, что у Саши, разболелась голова. Ещё, она удивилась, что про её долю, никто не вспомнил.
– А, ну-ка, Якоб, выкинь кувшин в окно, - указала она рукой на глиняный сосуд с водой, который стоял возле ее кровати.
Парень, не спрашивая, для чего это надо, бросил кувшин, который разбился с громким треском и окатил водой спорщиков. Те замолчали, а потом бросились к Саше в комнату.
– Александра, что случилось, с тобой все в порядке?
– Спросила Настя, вбежав в комнату.
– Случилась, ваша ругань. Вот скажи Настя, тебе трофеев мало?
– Но Саша, их всего четверо, а просят на десятерых!
– Настя, кто здесь и должен делить добычу, это я и Симон, со своими людьми.
– С раздражением, начала говорить девушка. Она начала злиться на свою немощь и на их жадность. К тому же, когда она, захотела слегка изменить положение тела, в ребрах, стрельнуло болью.
Её подруга хотела что-то возразить, но больная, подняв руку, остановила ее.
– Настя, тебе тряпок и железа жалко? Ведь эти храбрые воины, спасали твою задницу. Если бы не твоя глупость, то их товарищи, ещё наслаждались бы, жизнью. Побойся Бога, жадность это грех! В общем, делите все поровну, на десять частей и наши с тобой доли. А вас, синьор Левон, я попрошу не встревать, вы в тот момент, как я знаю, штурмовали Храмовую гору.
– Прервала она, возражения армянина, пользуясь своим статусом, больного.
Мэтр Симон подмигнул ей, радуясь ее поддержке. Настя, сначала вскинула руки, наверное, желая продолжить спор, но решив, что это бесполезно, махнула на Сашу рукой. Как будто говоря, что с этой ущербной взять, затем, вышла из комнаты. За ней следом, покинули комнату все остальные. Дальше, дележ проходил в тишине, по крайней мере, до Саши, никаких криков не доносилось. Ей, удалось задремать, но через некоторое время, её разбудил Симон. Он, потихоньку вошёл к ней, держа в руках свёрток и кашлянув, разбудил её.
– Что ты хотел, мэтр Симон?
– Спасибо вам, от парней, вот, это они вам в подарок передают. Украшений у вас, наверное, и так хватает, а хороший меч, только один. Поэтому вот.
– Он развернул свёрток, в нем оказался меч. В богато украшенных ножнах, со слегка изогнутым клинком. Навершие эфеса было в форме львиной головы, крестообразная гарда, чуть изогнутая в сторону клинка и планка защищающая руку. Рукоять, была сделана из слоновой кости, а на клинке играли узоры.
– Это сабля их предводителя, она называется саиф. Много, я таких видел за три года похода. Ваш меч немного тяжеловат, для вашей руки, а этот, легче будет. Так, что берите, если не понадобится то, продадите, он дорогой.