Солнечная кошка
Шрифт:
Слезы мгновенно пересохли.
Я всхлипнула насухую. Язык прилип к небу.
— Ты занят?.. — тихо спросила я. — Прости… не хотела.
— Что? Нет, нет. Погоди… — он чем-то зашуршал в трубке, что-то стукнуло. — Ты сейчас где?
— На улице… На… — я огляделась по сторонам, ища табличку. — Не знаю. Металлургов, кажется.
— Приезжай. Только не домой, а на квартиру. Сейчас закажу тебе такси, скинь мне геопозицию.
— А…
— Давай, жду! — он отключился, не дав мне возразить.
48. Он тебе нужен?
Стас встретил
— Ты не один?
— Один, — коротко ответил он, запирая за мной дверь и обрисовывая темно-стальным взглядом с ног до головы.
Что ж, в этот раз я наконец-то не сплоховала и встретилась с ним, полностью готовая к труду и обороне: в джинсах, футболке оверсайз, накинутом на плечи легком свитере и полном комплекте белья. Никакой романтики, никакого разврата. Пусть окончательно убедится, что я не какая-нибудь там, а прямо не такая!
Нервно хихикнула своим мыслям, хлюпнула носом и вспомнила, что всю дорогу в такси ревела, поэтому снова выгляжу не лучшим образом.
— Можно в ванную?
Если там не прячется та, которая была тут до моего звонка. Сейчас мне уделят полчасика, а потом продолжат…
Дурацкая фантазия не хотела отпускать, поэтому я отдернула занавеску душа, заглянула под раковину и даже открыла технический люк. Осмотрела все, обнюхала, будто ревнивая жена, даже хотела пересчитать одноразовые зубные щетки, но не помнила, сколько их было в прошлый раз. Чуть не забыла умыться, так увлеклась поисками улик.
А искать их надо было не в ванной. Только вышла — и наткнулась взглядом на смятое покрывало на кровати. Стаса выдали расстегнутые манжеты белой рубашки и неопрятно смятый воротник, словно его долго комкали во время страстного поцелуя. И уже устроившись на высоком табурете у кухонной стойки, увидела, что с держателя сняты два бокала.
Два.
Один стоял перед Стасом, а другой я заметила в мойке.
Почему-то опять захотелось всхлипнуть.
Да что они все — сговорились? Один изменяет, второй…
Только очевидная абсурдность моей обиды помешала мне всерьез расстроиться.
Стас мне ничего не обещал. Наоборот — с самого начала рассказывал, что никаких отношений не ищет и все наше общение — на грани фола, мимо всех правил.
— Когда твой концерт? — отвлек меня вопросом Стас. Он аккуратными движениями заворачивал рукава рубашки до локтя, как ему нравится, но предательские запонки, снятые с манжет, лежали прямо у меня перед глазами. Я цапнула их, чтобы чем-то занять руки, и его взгляд будто споткнулся о мои пальцы, вертящие две серебристые игрушки с черными камнями.
— Послезавтра… То есть, уже завтра. Днем.
— Да… — Стас довернул рукава, сложил пальцы домиком и оперся на них подбородком, глядя на меня тепло и грустно. — Ничего хорошего я тебе сказать не могу, прости.
— То есть… — я пересыпала в ладонях запонки, отложила их и прикусила губу. Почему-то я надеялась, что сейчас он что-то придумает и все будет опять хорошо. — Как же… Он правда с кем-то другим?
Как я ни старалась удержать горячие слезы, но они
— Да, правда.
Стас больше ничего не добавил, не дал мне шанса как-то иначе понять его ответ, не смягчил его. Не стал утешать и подготавливать. Совсем-совсем ничего нельзя было вытащить из его слов, чтобы обмануться еще раз.
Но я старалась.
— Откуда ты знаешь? Может быть…
— Нет.
— Но…
— Нет, Кошка. Ты все правильно поняла. И всегда понимала. У тебя прекрасная интуиция, верь ей. Все, что тебе кажется — тебе не кажется.
То, что внутри меня содрогалось, могло бы выплеснуться наружу черной нефтяной волной, страшной и горькой. Могло бы превратить меня в монстра из комиксов — ядовитую страшную паучиху размером с дом, которая залила бы ядовитой жижей весь город и переломала мохнатыми суставчатыми ногами тонкие спички небоскребов. Этого внутри было так много, что я физически ощущала, как перемалываются внутри моего тела внутренности, растворяясь в кислоте и отравляя каждую мою мысль, каждый вдох.
Стас сидел напротив и смотрел в упор.
Может быть, он даже что-то видел.
Потому что он накрыл мои руки, которые все громче и ритмичнее вертели запонки, постукивая ими о поверхность стойки.
— Стас! — я подняла на него опухшие глаза. — Давай появимся там? А? Вдвоем? Тоже придем на концерт? Пусть он увидит меня с тобой, пусть… поймет.
Идея показалась мне просто божественной.
Если ничего нельзя сделать, то можно хотя бы отомстить. Пройти белоснежной яхтой мимо его рыбацкой утлой лодчонки, вцепиться в локоть Стаса, увидеть огонек зависти в глазах той, кому достался нищий студент вместо роскошного ловеласа с белым мерседесом. Ну и пусть — пыль в глаза. Зато — золотая пыль!
— Нет… — качнул он головой. — Прости, Кошка.
— Почему? Почему, Стас? — во мне клокотала совершенно детская обида.
Я устала держаться. Устала притворяться взрослой и улыбаться, когда внутри так больно. Искать выходы из безвыходных ситуаций. Кто ж придумал этот ваш чертов взрослый мир, а?
Только мне казалось, что рядом со Стасом можно выдохнуть и расслабиться.
Почему нет? Почему опять нет?
— Там, судя по всему, будет вся светская тусовка. И полный набор журналистов из желтых изданий. На следующий день ты проснешься знаменитой, а мне придется отключать телефоны, чтобы не отвечать на тысячу сообщений в минуту о том, почему я променял свою прекрасную жену на красотку помоложе.
Я сникла. Можно, конечно, взять с собой Пашку, но если Артем увидит меня с ним… Он сразу поймет, насколько я отчаялась. Как Стас и говорил — важен статус мужчины рядом. Пашка — уровень ниже Артема…
У меня задрожали губы. Стас пальцами приподнял мой подбородок, намочив их в слезах, незаметно, но упорно катившихся по щекам, отпустил, машинально слизнув влагу с костяшек, тяжело вздохнул.
Спросил безнадежно:
— Неужели он тебе все еще нужен?
Я молча кивнула, едва удержавшись, чтобы не хлюпнуть носом.