Солнечная Сторона

Эс Сергей

Артем растерялся и виновато посмотрел на стоящего перед его глазами Николу.

Однако Никола глядел на него спокойно и твердо. В его призрачном взгляде не чувствовалось ни осуждения, ни досады. Артем удивленно всмотрелся в этот взгляд. Спокойная уверенность и решимость сквозили в нем.

Артем смешался. Он вдруг почувствовал, что на самом деле никакой ошибки не произошло. Что-то вмешалось в его действия и совершенно не случайно выбросило Николу совсем в другую точку пространства и времени. Что-то более сильное.

Артем покосился на Николу. Это «что-то более сильное» как раз и чувствовалось сейчас во взгляде Николы. Посматривая

исподлобья на Николу, он попытался разглядеть в его глазах это «нечто». Однако в этот момент взгляд Николы постепенно стал ускользать. Он начал растворяться в пустоте. Никола удалялся.

Артем оглянулся на квуоль. Выходит, не всесильны они — внеземные жители, если в дело вмешалось нечто, гораздо более мощное, чем их поле.

Взгляд Николы постепенно полностью исчез из его воображения, и лишь то неуловимое присутствие силы, которое было в этом взгляде, еще оставалось где-то в неясных ощущениях Артема. Он опять посмотрел на квуоль. Шар продолжал невозмутимо висеть на одном месте.

Наконец исчезло и это неясное ощущение силы. Напоследок оно неожиданно обдало Артема волной какой-то тупой, глубоко упрятанной боли. Артем прислушался к ней. Это была та самая боль (он узнал ее), какую он увидел во взгляде Николы при их встрече в парке.

Артем внутренне напрягся и мысленно поискал растворившийся в пустоте взгляд Николы, но ничего больше не увидел.

Он снова бросил взгляд на квуоль.

«Он-то хоть понимает, что на этот раз оказался слабее?»

Артем опять повернулся к волнующемуся изображению в речке. Там, на площади, он увидел большую толпу. За одним из зданий к площади двигался автокран.

Спустя некоторое время изображение растворилось, темно-синяя речка постепенно затянулась дымкой и исчезла, растаяли туманные окрестности, и Артем опять увидел играющую солнечными зайчиками речную гладь и склонившиеся над водой ивы. Послышалась песня жаворонка. Прямо перед ним по реке проплывал теплоход.

Артем оглянулся. Николы рядом не было. Холодок пробежал по его спине.

Да, Никола исчез, и что-то говорило Артему, что он исчез навсегда.

Навсегда!!!

Почему-то Артем был в этом твердо уверен. Никола вернулся в свой мир. Но куда?

Артем еще раз оглянулся и, наконец, пришел в себя. Он мотнул головой, словно освобождаясь ото сна. Перед ним спокойно несла свои воды большая река. Неподалеку в стороне над нею склонялись ивы. Высоко над головой заливался жаворонок.

А, собственно говоря, что это опять было с ним? Что за странное забытье и странные виды? Да и Квуша…?

Впрочем, Юля предупреждала его, что у квуолей очень необычный язык. Они проникают в подсознание и ведут с тобой беседу на неведомом землянам уровне.

Может быть — может быть…

Артем, задумавшись, машинально пробежал глазами по буквам на белом борту теплохода.

«Теодор Нетте» — прочиталось ему.

Юля рассказывала, что однажды Квуша поделился с ней одной проблемой. «Я часто вас путаю, — «сообщил» он ей, — вы все так похожи!» «Как ты думаешь, — спросила тогда Юля Артема, — кого он имел ввиду?» «Он говорил обо всех живых существах Земли, — сказала она. — Он, представляешь, может спутать человека с кошкой, рыбой и даже комаром! Для них мы — земляне — все одинаковы. Они общаются на уровне какого-то жутко глубинного мировосприятия — настолько глубинного, что им даже не ведом обычный земной язык звуков и жестов. Они не видят и не слышат нас. Они

«видят» нас через наши чувства и наши мысленные образы. И их общение даже не назовешь передачей образов или их воспроизведением в мозгу. Они передают ощущения и восприятия, которые уже в нашем воображении преобразуются в совершенно фантастические картины…».

«Теодор Нетте» — стояла перед глазами надпись на борту теплохода. Артем вздрогнул и, будто очнувшись, всмотрелся в буквы.

«Там же только что было другое имя!»

Ощущение зыбкости колыхнулось в душе у Артема. Он быстро огляделся и обмер. Мир, окружавший его, вдруг показался ему похожим на колышущийся мираж. Ясное солнце щедро поливало своим светом сочную зеленую траву и играло на маленьких гребешках волн. Под поверхностью воды виделись стайки быстрых рыбешек. Над травой порхали бабочки. Однако все это было словно картиной, словно придуманным им самим изображением.

«Теодор Нетте» — сквозь туманную зыбь просматривались буквы на удаляющемся теплоходе…

«Никола! — пришла в голову неожиданная догадка. — Это его след!»…

Колышущиеся окрестности и вправду были будто ненастоящими. А может, они только казались настоящими? Может, они тоже были выдуманными? Ведь именно таким ему всегда виделся мир его грез — спокойным, чистым и безоблачным. С ним обязательно связывалась спокойная бегущая речка, ласковое солнце, щебет птиц над головой… Впрочем, только ли его эти грезы? Так бы, наверное, выглядел мир, сложенный из многочисленных человеческих мечтаний, — мир, который Никола, дядя Миша, Артем и множество-множество других людей вылепливали, привнося сюда свои мечты и грезы. Вот в этом теплоходе свою лепту оставил теперь и Никола. Будто этот мир сам складывался, как причудливая мозаика. Будто он был таким же зыбким и неустойчивым, как и тот далекий темный мир, скрытый за невидимой прослойкой небытия. Но тот далекий, темный мир был зыбок и неустойчив потому, что он начал исчезать в небытие, а этот мир был зыбок по другой причине — он до конца еще не выстроен.

Н-да! А ведь, действительно, если бы сейчас Артему кто-нибудь сказал, что настоящий, живой мир — пока еще не тот, в котором он живет, а тот, в который вернулся Никола, что мир Артема пока еще только складывается, а сам он, Артем, тоже еще зыбок и существует пока только в светлых грезах, существует только благодаря тому, что где-то кто-то сочиняет о нем книгу, он не стал бы спорить. Почему-то он готов был в это поверить. Собственно говоря, он именно таким себя и ощущал. Ощущал очень давно, с того момента, как ворвавшийся откуда-то крик «Дар!» на краю большого хлебного поля разрезал пространство. Он жил, наверное, благодаря тому, что кто-то давным-давно, оказавшись с той самой минуты в убегающей тени Колеса Истории и навеки потеряв его, сочинял, сочинял, сочинял его новую жизнь, его новый мир…

Сейчас Артем смотрел вслед удаляющемуся теплоходу, и тот виделся ему состоящим из многочисленных разноцветных стеклышек…

Н-да! И ведь, действительно, на удаляющемся в колышущейся дымке теплоходе было написано новое имя, и, действительно, мир Артема немного напоминал причудливую мозаику…

Однако Никола… Нет, почему все-таки с Николой получилось так, именно так? Где он теперь?…

Артем посмотрел на то место, где сидел Никола. Тот тоже внес свою частичку в этот мир, ему бы и дальше трудиться над его вылепливанием, однако он ушел отсюда, не закончив свое дело.