Солнечное крыло
Шрифт:
Теперь он смог как следует все разглядеть. Из его живота торчала круглая металлическая петля.
Он осторожно потрогал ее когтем. Она свободно качалась из стороны в сторону и при этом выглядела так, будто всегда была частью его тела. Вокруг этого места пульсировала тупая боль. Он вспомнил, как завидовал Марине и Фриде, потому что у них были кольца, как страстно он мечтал, чтоб и у него было такое кольцо — вещь, которую люди раздавали как свое благословение. Но эту штуку, которую к нему прикрепили, он всем существом воспринимал как нечто чужеродное, неестественное. Он ее ненавидел.
Шейд еще
— Это все? — хрипло спросил он летучую мышь, которая двигалась по желобу впереди него, но в ответ он услышал крик боли. Его снова охватил ужас. Что еще ожидает его?
Пол желоба снова зажужжал, двинулся дальше и приблизил Шейда к группе людей. Не в силах отвести взгляда, он смотрел на руки, протягивающиеся к отверстиям. Они сжимали щипцы, похожие на челюсти какого-то злобного хищника. Он рванулся в сторону, но руки толкнули его обратно и крепко обхватили, удерживая на месте. Двузубый инструмент придвинули прямо к его голове.
— Нет! — пронзительно завизжал Шейд. — Не надо! Пожалуйста!
Он прижал уши, съежился, стараясь стать совсем маленьким, крепко зажмурился, как новорожденный детеныш. Щипцы коснулись внешнего края уха. Шейд услышал щелчок, и дикая боль пронзила его. Ему показалось, что бешено колотящееся сердце сейчас выпрыгнет из груди. Но руки с инструментом отодвинулись, и худшее осталось позади, оставив лишь дрожь воспоминания. «Спасибо», — вяло подумал он. По крайней мере все кончилось. Люди не убили его.
Но они оставили что-то на его ухе. Шейд помотал головой, стараясь стряхнуть это. Нечто маленькое, холодное и тяжелое было продето сквозь ушную раковину. Он завертел шеей, пытаясь увидеть, что это, и не смог.
Вдруг пол желоба наклонился, передняя стенка открылась, и Шейд неуклюже упал в темноту. Он сильно стукнулся об пол, а когда поднял голову, увидел вокруг множество летучих мышей, которые угрюмо разглядывали его. Все они тяжело дышали, как будто пролетели большое расстояние. Шейд обнаружил, что находится в большом черном контейнере без единого отверстия, кроме того, через которое он только что свалился. Он повернулся к летучим мышам, некоторые из них оказались знакомыми — он видел их в лесу, хотя и не запомнил имен. Он заметил у них на ушах металлические заклепки, уловил блеск металлических дисков, прикрепленных к их животам. Их всех постигла одинаковая участь. Шейд опустил глаза и оглядел себя: его тело было в ушибах и ссадинах, будто он пережил сильный шторм. Его охватило уныние.
— Шейд!
Какая-то летучая мышь радостно бросилась к нему, уткнулась носом в шею и стиснула в объятиях.
Шейд узнал запах, мускулистое тело и блестящую серебристую шерсть.
— Чинук! — удивленно воскликнул он с неподдельной радостью. — Ох, Чинук, ты задушишь меня…
— Извини, — сказал Чинук, ослабляя хватку. Он обернулся к остальным. — Эй, послушайте, с нами Шейд Сереброкрыл! Он настоящий герой и, наверное, знает, что происходит!
Шейд от изумления открыл рот. Чинук назвал его героем? Это что, шутка? Но по тому, с какой надеждой Чинук смотрел на него, он понял, что тот говорит всерьез. Шейд улыбнулся, но потом увидел, что другие тоже повернулись к нему с ожиданием в глазах. Он глубоко вздохнул. Вряд ли у него есть объяснения, которых они ждут.
— Как мы оказались здесь? — спросила светлосерая летучая мышь.
— Они забрали вас, пока вы спали, — сказал Шейд. — Унесли сотни летучих мышей. Люди пришли в лес и сняли вас с веток.
— А мои родители? — спросил Чинук, и Шейд уловил в его голосе оттенок страха.
Шейд кивнул:
— И их тоже. Они, должно быть, в другой клетке, — прибавил он обнадеживающе.
— Но откуда ты знаешь? — спросила другая летучая мышь. — Никто из нас ничего не помнит. Мы проснулись, и люди… стали делать с нами… сам знаешь что…
— Меня не взяли, когда брали вас. Мы проснулись в лесу и увидели, что вы пропали. Поэтому на следующий день я отправился вас искать. Я нашел выход из леса — это ручей. — Сейчас было совсем неуместно рассказывать про сов и про Гота, и Шейд пропустил это. — Попав в эту комнату, я увидел, что люди делают с вами. Они поймали меня, когда я подлетел слишком близко. — Он почувствовал, как его горло сжалось. — Может, и Марину тоже поймали. — Он мог лишь надеяться, что она держалась под потолком и, может быть, сумела найти путь обратно в лес, чтобы рассказать обо всем остальным.
— Марина была вместе с тобой? — спросил Чинук. Шейду показалось, что он обрадовался.
— Да.
Чинук придвинулся ближе и спросил, понизив голос:
— Значит, она скучала по мне?
Шейд посмотрел на него, удивленный тем, что Чинук может спрашивать об этом в такую минуту.
— Видишь ли, я совершенно уверен, что нравлюсь ей, — доверительно сообщил Чинук.
— А что это за штуки они к нам прицепили? — спросила бахромчатая летучая мышь, показывая на металлическую заклепку на ухе.
— Я не знаю, — ответил Шейд.
— А эти тяжелые диски, они для чего?
— Я не знаю, — снова сказал Шейд, чувствуя, что не сможет успокоить их.
— Если бы Аркадия была здесь, она бы ответила! А ты просто болтун. Ты ничего не знаешь!
— Я знаю, что мы должны выбраться отсюда, — взорвался Шейд. — Кто-нибудь из вас пытался это сделать?
— Нет.
«Отлично, — подумал Шейд, — от вас никакой пользы. Неужели опять я один должен все делать?»
— А зачем нам выбираться отсюда? — спросил длинноух с кольцом. — Может быть, это часть Обещания?
— Ладно, тогда оставайтесь, — отрезал Шейд. — А я собираюсь отсюда выбраться. Кто со мной?
Некоторое время все подавленно молчали.
— Я.
Это был Чинук.
Шейд облегченно вздохнул и с благодарностью посмотрел на него:
— Тогда пойдем.
Он поспешил к единственному отверстию и просунул в него голову. Перед ним была почти вертикальная труба, наверху выход из нее был закрыт стеклом.
Вдруг Шейд увидел, как по трубе вниз летит какой-то златокрыл, и отодвинулся в сторону, пропуская его. Это была не Марина. Шейд испытал одновременно и разочарование, и облегчение. Если она свободна, значит, сможет чем-нибудь помочь им. Как именно — он не мог даже представить.