Солнечные стрелы
Шрифт:
Нет, сказала она, я сейчас пришлю к тебе кого-нибудь из стражников.
Но я не могу спать со стражником!
Тогда возьми к себе Юлию. Она стоит дюжины вооруженных мужчин.
Юлия ненавидит асанианские города. Она отказывается входить в мир, окруженный этими стенами.
Она придет, если я дам ей понять зачем.
Вэньи! Она уже не слышала его. По магическому каналу летел ее зов. Лоснящийся и упругий: приди! Она коснулась кошачьей сущности, она ощутила, как в чаще леса шелестит хищная кровь. Губы ее дрогнули, растягиваясь в плотоядном оскале, обнажая ровную нитку зубов. Моя охота лучше, сказала она рыси. Волшебная, великолепная
Она придет. Слова не имели значения. Расставание было тяжелым. Он гневался. Он ничего не понимал. Она закрыла перед ним свою сущность.
ГЛАВА 13 Корусан не помнил, как долго он лежал на жесткой узкой постели в тесной келье с покатым полом и высоким окном, обиталище, соответствующем его второму разряду. Он часто бывал болен. Болезнь обычно сопровождалась провалами в памяти. От нее оставалась лишь ломота во всем теле, боли в костях и легкая лихорадка. Вот и сейчас его руки тряслись, поднимая чашку с водой. Голова закружилась, когда он попробовал сесть. Это все маги. Они постоянно вставали у него на дороге, забрасывая свои сети куда попало без видимой для него пользы. Его сущность висела сейчас в пустоте, словно старый потрепанный плащ. Он чувствовал присутствие мага. Светлого мага. Того, с кем разговаривал ночью у боковых ворот. Она не улыбнулась в ответ на его подобострастную улыбку.
Ты все-таки наказала меня? спросил он. Она помешивала ложечкой снадобье, от которого исходил отвратительный запах.
Я все знаю, продолжал он, игнорируя ее молчание. Жалость помешала тебе сказать правду.
Ты знал ее и так, ответила она. Голос чародейки был глух, он шел сквозь волосы, закрывавшие ее лицо.
Некоторые вещи нуждаются в том, чтобы их произнесли вслух.
Некоторые вещи лучше вообще оставить в покое. Она убрала с лица волосы и поднесла чашку к его губам. Он обнял ее. Она не отстранилась. Взгляд ее был серьезен. В нем отсутствовала жалость, но не было также и тепла.
Я хорош с женщинами, сказал он. Не бойся, ты не забеременеешь.
Надеюсь, это не слишком горько. Она заставила его допить отвар, потом протерла чашку сухой тряпкой и поставила ее на скамью, среди других банок и бутылочек.
Ты ненавидишь меня, сказал Корусан.
Нет, ответила жрица.
Тогда будь поласковее со мной. Не забывай, что я знатен.
Это не имеет значения в отношениях между женщиной и мужчиной.
Тогда где же? Она легким движением ладони огладила одеяло, лежащее на его коленях.
Знаешь ли ты, что являешься легендой для многих людей? Что они поклоняются тебе и считают тебя пророком? Он не знал. Он изумился, а потом почувствовал нарастающий гнев.
Что за нелепость?
Ты должен быть счастлив. Они надеются на тебя. Они ждут, что ты свергнешь черного короля.
Пророк, которого никто никогда не видел, не пророк.
Лицо пророка всегда скрыто завесой тайны. Твои слуги сами говорят за тебя.
У меня нет слуг, возразил Корусан.
Мы все служим тебе, милорд, в глубине своих сердец. Ты сын Льва. Он ощутил прилив гордости.
Я венец моего рода, сказал он, но это ничего не значит. Скоро меня заберет смерть, она ходит бок о бок с моей болезнью.
Совсем не скоро. Она отвела взгляд. Она и так сказала ему слишком много.
Ты хочешь сказать, что я не умру... по крайней мере в ближайшее время?
Конечно, нет, усмехнулась она. Ты вовсе не так слаб, как себе воображаешь.
О да! Я силен и крепок. Это совсем не я грохаюсь
Но ты не умираешь, сказала она. Он безмолвно воззрился на нее. Эта мысль никогда не приходила ему в голову. Как бы ни были сильны приступы болезни, он действительно... ни разу не умер!
Люди думают о тебе как о смелом и сильном воине и, сами того не зная, поддерживают твою сущность. Разве может калека стать оленейцем? Разве может хилое и болезненное существо пройти испытание сталью? Разве сможет оно прорваться сквозь зачарованный лес? Может ли инвалид жить, как все, не требуя себе послаблений? Люди верят в тебя, и эта вера укрепляет твое тело и дух! Это было похоже на правду. Он должен умереть, но он живет. Его кости скрипят и гнутся, но носят его тело. И все же смерть ходит рядом с ним. Возможно, она прочла его мысли, потому что сказала:
Да, ты не проживешь долго. Это правда. Но ты будешь жить быстро. И успеешь многое.
Зачем ты все это мне говоришь? Она пожала плечами и неопределенно взмахнула рукой.
Возможно, я просто чувствую себя виноватой перед тобой.
Возможно, ты просто шпион моего врага. Она рассмеялась.
Возможно. Он ведь так любит нас, чернолицый правитель Эндроса. Он так заботится о Золотой империи, что все мы расцветаем под его взглядом.
Он пришел в Асаниан? быстро спросил он. Или это пустые слухи?
Он пришел, ответила жрица. Его мать заставила его отправиться в этот путь, но все видят, что эта поездка ему отвратительна.
Его нужно убить, шепнул он, забыв об осторожности. От него нужно освободиться.
Его убьют. Для тебя. А сейчас спи. Убьют? Для меня? Да. Он судорожно вздохнул, погружаясь в мягкое забытье. Как бы не так! Когда он очнулся снова, светлая жрица уже ушла. Она больше не приходила, и за ним ухаживала молчаливая оленейка. В минуты бреда ему чудилось, что жрица сидит рядом с ним и они говорят о странных вещах, о которых он не говорил ни с кем, даже с Мастером Гильдии. Приходя в сознание, думал о ней. Возможно, они убили ее. Или, лишив силы, изгнали прочь. Иначе она могла бы дать ему знать о себе, хотя бы запиской. Однажды слабость прошла быстро, сказала сиделка. Долго, подумал он. Он вернулся к своим прежним обязанностям и ревностно исполнял их, пока не был вызван к верховному магу. Мастер Гильдии принял его в присутствии вождя Оленея в покоях, охраняемых единственным стражником с закрытым лицом. Он узнал руку воина, сжимающего рукоять меча, и обрадовался. Мерид был одним из тех, кто не желал ему вреда, хорошо, что он рядом. Корусан шагнул к вождю и опустил вуаль, ожидая вопросов. Вождь оленейцев открыл свое лицо, немного больше, чем требовалось правилами этикета. Взгляд его выражал сомнение. Помедлив, он заговорил, обращаясь к Мастеру магов.
Он выглядит вполне здоровым? Надолго ли?
Теперь, я думаю, да, ответил верховный маг. Корусан проглотил дерзкие слова, вертевшиеся на кончике языка. Они не имели права манипулировать им, но в случае надобности могли пустить в ход магию, против которой он был бессилен. Осторожность никогда ему не вредила.
Принц, сказал оленеец, мы должны тебе кое-что показать. Готов ли ты к этому? Корусан наклонил голову в знак согласия. Они внимательно оглядели его. Он почувствовал холод в позвоночном столбе, но вскоре это ощущение ушло. Потом все двинулись к небольшой двери, видневшейся в глубине покоев. Вождь Оленея, верховный маг и закутанный в покровы слуга. Он последовал за ними.