Соло
Шрифт:
–Мама, – приятный низкий голос вырвал Софи из воспитанной годами грусти, – всё хорошо?
Она отвела от здания Суда глаза, полные слёз, и посмотрела на молодого человека, который положил руку ей на плечо. Коротко подстриженные светлые волосы напомнили Софи, как на днях они поссорились из-за его нового имиджа. Причёска и серьга в ухе так не подходили его тёмным ресницам, карим глазам отца и мужественной атлетичной фигуре. Женщина провела тылом ладони по влажным щекам и постаралась улыбнуться.
Сердце бешено стучало в груди. Позади площадь была
–Поехали домой, – Лео в отчаянии замотал головой, – все и так знают, что ты им одержима! Что ты ещё хочешь им доказать? Поехали, пропустишь это заседание, мы что-нибудь придумаем!.. Мама!
–Лео не виноват, – её голос утонул в гуле расходящихся наблюдателей. – Мне нужно быть там, меня пригласили.
Подняв руку, женщина в который раз за это утро показала сыну своё удостоверение присяжного и быстро зашагала дальше.
–Я это видел, мама, я видел это каждый божий день…
Он опустил голову, продолжая следить за удаляющейся фигурой матери. Лео до последнего надеялся, что она развернётся и именно сегодня настанет тот самый день. Он знал наизусть её сутулую женскую спину, седеющие волосы, собранные в пучок, и частые шаги в сбитой обуви. Он знал наизусть, что означает, если она уходит и не оборачивается.
Рыжеволосая девушка, которая всё это время стояла возле большого клёна и куталась в высокий ворот пальто, осторожно подошла к Лео и взяла его за руку. Его ладонь была холодной и влажной от волнения, и она поднесла её к губам, чтобы согреть своим тёплым дыханием.
–Он до сих пор в её сердце. Она долго искала, и, наконец, он здесь. Понимаешь?
Девушка подняла зелёные глаза, обрамлённые тёмными следами плохого сна, и встретила коротко стриженный затылок. Лео, не оборачиваясь, смотрел вслед матери. Ольге очень нравилась его новая стрижка, лёгкая и аккуратная, короткие волосы торчали в разные стороны, как иголки у ёжика.
–Она говорит, что он не виноват, ты слышала? – буркнул парень и повернулся к девушке.
–Он и не виноват, Лео.
–Просто не в том, за что его сегодня осудят.
Он быстро зашагал к припаркованной машине. Длинные ноги и огромные шаги, и в каждом гнев, отчаяние, любовь и ревность. Всю свою жизнь Лео Франкс винил Лео Соло только в одном: тот отобрал его мать. Незаконно, своей доброй улыбкой и знанием этикета. Стал тем «удобным» ребёнком, о котором мечтала Софи.
Парень остановился и пнул аккуратную горку листьев. «И я не буду просить прощения».
9.
–Простите? – Надин остановилась перед широко расставленными руками Начальника Суда. Пожилой мужчина, стараясь не смотреть ей в глаза, заслонял собой боковой вход в здание.
Несколько маленьких ступеней
Сегодня, отыскав в огромной связке ключей необходимый, она надеялась попасть в Суд незамеченной. Однако на крыльце её уже ожидал Начальник Нел в своей форменной одежде с золотым судейским значком, который слегка поблёскивал на солнце.
–Я сказал "Уходи", Надин, – повторил он снова, – разве мы вчера не договорились?
Женщина припомнила их вчерашний разговор в темноте кабинета и посмотрела в сторону площади. С бокового входа был виден лишь её небольшой участок, с которого люди неспешно расходились по своим утренним делам. «Представь, что это обычный день», – кажется такой совет ей дал Начальник, теребя в руках рамку с фотографией.
Надин провожала жителей невидящим взглядом, оттягивая время. Мужчина опустил руки и осторожно подошёл ближе. Он очень старался быть строгим и всё утро настраивал себя на этот разговор, но растерялся. Нужно было говорить по душам, чего он не умел.
Начальнику Нелу было 70 лет. Он был сутулый, седой и бледный под стать своему возрасту, но во всём его теле продолжала существовать невидимая сила. Мужчина умел сердиться, гневно стучать по столу и заставлять себя слушать. Он работал в Суде уже 30 лет и за это время успел заслужить уважение и почтение, но потерял больше, чем приобрёл.
–Полагаю, ты приехала на машине… – рассеяно произнёс Нел.
Не поворачиваясь, женщина кивнула. Она прекрасно понимала, как сложно даётся пожилому человеку этот разговор, и нарочно молчала.
–Значит, видела машину Тома, – было непонятно, вопрос это или утверждение. – Он здесь, Надин. Это к лучшему.
После этой фразы, как он репетировал, нужно было положить руку на плечо и потрясти, стараясь приободрить. Но ничего не получалось. Он смотрел на медленные движения женских плеч и печалился. Слишком трудно ему это даётся, наверное, поэтому он и не стал врачом, как хотели родители. Стоило представить, что нужно говорить с людьми, утешать и дарить надежду, как он весь покрывался мурашками. Всё-таки существует некая профессиональная предрасположенность.
На Надин был форменный пиджак с серебряной эмблемой Суда, который она накинула поверх строго повседневного платья. Старик грустно улыбнулся. Как и говорила эта молодая женщина 25 лет назад «я никогда не появлюсь в Суде без формы», так и продолжала держать слово. Это вообще была её отличительная черта – уверенно и прямо говорить о своих принципах и никогда их не нарушать. Она соблюдала кодекс от начала и до конца. «Тогда, – в очередной раз задумался Начальник Нел, – зачем она пришла, если знает, что родственникам подсудимого нельзя присутствовать на заседании ни под каким предлогом?».