Соло
Шрифт:
Филипп показал ей эти пёстрые качели в её первый день дома.
Он аккуратно нёс маленький свёрток по двору и, боясь поскользнуться, не отрывал взгляд от крохотного личика в розовом чепчике. На его руках она всегда успокаивалась.
–Ты такая крохотная, потому что девочка, – объяснял он, скорее, самому себе. – Я сделал такие большие качели, потому что думал, что родится мальчик. Хотел наследника… – он улыбнулся, снова взглянув на её маленький нос в белых пятнышках, – … но ты не бойся, хоть это и мальчишеские качели, я всегда буду рядом,
Опустевший двор навевал мысли о старости, а Филипп предпочитал довольствоваться самообманом, что это его никогда не коснётся.
– Нужно выключить свет и уснуть, – он подошёл к столу и протянул руку к выключателю лампы.
Тень на секунду упала на папку с делом, которую привезли утром из Суда. Филипп сам сказал, что не интересуется чужим слушанием, но по профессиональной привычке потянулся к документам.
Чёрная обложка папки указывала на то, что очередной преступник прибудет из областного отделения. Уже это показалось Филиппу интересным: поезд оттуда приезжал в Город не так часто, и, кажется, в последний раз он сам был его пассажиром, когда по настоянию жены отправился на поиски сына. Упоминания о том дне и спустя несколько лет вызывали в нём только гнев.
–Сбежал, какой молодец, – фыркнул он и раздражённо ударил по выключателю лампы.
В кабинете стало темно. На кухне, которая находилась по соседству, шумела вода, и, нащупав дверную ручку в темноте, Филипп запер дверь и лёг на диван. Всё-таки это был его выходной, и он имел на него право.
3.
–А у тебя его нет? – шум моря заглушал голоса. – Свободного времени.
–Нет, Лиз, я не об этом, просто я предупреждала вас в прошлую среду, что именно сегодня…
–Хорошо-хорошо, я уже иду, – девушка поднялась с песка и отряхнула плащ.
До большого дома в окружении песчаных дюн и соснового леса было несколько метров. Близко, чтобы когда стоишь у берега, хорошо видеть, как в комнатах горит свет. Лиззи Джонс всегда очень любила заглядывать в окна в поисках домашнего тепла.
В дверях стояла женская фигура в расстёгнутой куртке, и девушка поторопилась.
–Малышка уснула, но, боюсь, ночью будет шторм, а она всегда плохо спит, когда море неспокойно, – няня отдавала последние указания, уже сбегая по ступенькам, – … нужно, чтобы свет из коридора всю ночь попадал в комнату и…
–Хло, ты ведь спешила, – с улыбкой перебила её Лиз. – Спасибо, можешь ехать.
–Простите, что так получилось, – Хлоя резко обернулась, вдруг вспомнив что-то важное. – Отец приезжает сегодня и…
Лиз выглянула из-за двери шкафа, в который пыталась убрать свой плащ, и изобразила непринуждённую улыбку.
–Спасибо за подробности, всё в порядке.
Няня медленно развернулась и пошла к стоянке, загребая песок высокими сапогами. Её плечи возбуждённо поднимались и опускались, и она на ходу продолжала о чём-то говорить. Девушка прислушалась, но ветер быстро уносил звуки в океан. Хлоя очень редко говорила о своей семье, и последние слова смутили Лиз.
Где-то наверху хлопнула дверь, и Лиззи, наконец, оторвала взгляд от фигуры няни,
Когда Алан с рабочими устанавливали очередные «доспехи» дома, Лиззи громко хохотала, стоя у них над душой.
–Да от кого нам защищаться?!
Молодой человек из бригады подхватил её веселье.
–А вы не слышали, что в соснах вокруг вашего дома живёт лесной человек? Так вот от него…
В коридоре повисло молчание, и Лиззи взглянула на мужа, который смерил работника мрачным взглядом.
–А по-моему это смешно, – попыталась разрядить обстановку девушка и шутливо пожала плечами. – Пфф, лесной человек! – Она весело хихикнула.
–А по-моему нет, – голос Алана стёр с лица весельчака улыбку. Он молча уткнулся в инструкцию к сигнализации, продолжая чувствовать на себе холодный взгляд хозяина дома. – Охрана – это серьёзное и важное дело, Лиз, прошу, не мешай нам. Побудь с Дорой.
–С ней няня, им ведь нужно привыкать друг к другу, – недолго думая, ответила девушка.
Мужчина стоял спиной к жене и смотрел под ноги. Его широкие плечи вздымалась с каждым глубоким вдохом, которым он пытался себя успокоить, и Лиз напряглась.
–Думаю, нашей дочери нужно привыкать и к матери тоже, – изо всех сил мужчина попытался придать своему голосу мягкость. – Она совсем малышка.
Алан указал рабочим на коробку с проводами, которая стояла у стены, и повернулся к жене. Закатное солнце выделяло её стройную фигуру на фоне океана, и мужчина трепетно коснулся взглядом любимых линий женского тела. То лето выдалось особенно жарким, и Алан тылом ладони вытер пот со лба, собираясь с мыслями.
–Я тебя услышала, Ал.
Он дышал в ожидании пощёчины, когда подол её сарафана слегка колыхнулся, и девушка шагнула в сторону мужа. Мужчина так боялся посмотреть ей в глаза, что зажмурился, когда ноги, обутые в лёгкие сандалии, остановились рядом.
–Не буду мешать.
В тот момент она улыбалась, но он об этом не узнал. Лиз казалось забавным, что Алан затеял всю эту возню с охраной дома, но она прекрасно понимала, что это важно. Хотя бы для него.
В доме стало тихо, когда на окнах опустились последние жалюзи. Лиз продолжала слышать шум моря и быстрым шагом прошла в гостиную.
Большую комнату заливал искусственный свет и музыка, которую оставила Хлоя. Что-то инструментальное с отзвуками флейт и бубнов, кажется, так называются эти инструменты.
–Бубны, – повторила Лиз и улыбнулась. Как забавно!
К слову, это был один из немногих каналов с повторяющейся изо дня в день музыкой. Было ещё что-то про спорт, кулинарию и онлайн-шоппинг, но Лиз не любила ни то, ни другое, ни третье. Ей по душе был звук шторма, истерии моря, и, будь её воля, она бы никогда не закрывала эти плотные шторы. Наверху спала её дочь Ни, чей сон беречь было необходимостью и обязанностью, и Лиз с глубоким вздохом выглянула в окно, приподняв тяжёлую ткань.