Солотчинский призрак
Шрифт:
«Не смотрел он на часы. Он просто в этот момент перевел стрелки, а отойти не успел и когда вошел хозяин, сделал вид, что просто стоит рядом и их рассматривает! Вполне мог в это время просто перевести стрелки, но отойти не успел, сделал вид, что рассматривает часы. Нет у него никакого алиби! Вот наш противник!», – понял Петр. Он поспешно поднялся со стула.
– Куда Вы, молодой человек? Партия еще не окончена! – недоуменно вопрошал Беляев.
– Я, я забыл. Мне надо идти, – растерянно пробормотал Петр.
– Что забыли?
– Забыл, ко мне должны были приехать. И мальчик, он не должен оставаться без присмотра, извините, я должен идти.
– Но мы не доиграли?
– Мы доиграем, обязательно
***
Надо ли говорить, что до усадьбы он бежал? Он узнал, кто преступник, он должен его задержать. Когда Железманов забежал в дом, то его сразу же окутал сладкий запах и какой-то дым.
«Варенье варят? Оно сгорело, и начался пожар?» – были первые мысли Петра Андреевича. Он остановился в передней, стараясь понять, где и что может гореть и куда бежать в первую очередь, кого спасать. Однако в этот момент из-за угла на него вышел самый настоящий пират. Он был одет в темные широкие штаны, обтягивающую тельняшку, подпоясан красным широким кушаком. На голове его была широкополая шляпа, частично скрывающая лицо. Шляпа была надвинута низко на брови, но все же можно было разглядеть, что один глаз у пирата закрыт черной повязкой, а лицо украшают узкие усики. В руках у пирата была шпага, он отошел на шаг назад и сделал выпад вперед. Петр вначале отступил на шаг, но потом подался вперед с намерением задержать визитера. Однако у него это не получилось. В этот момент из другого угла появился другой персонаж: самый настоящий мушкетер времен Людовика XIII и кардинала Ришелье в голубом плаще с крестом и шляпе с перьями. Он также обнажил шпагу. Мушкетер и пират скрестили клинки. Сделав по несколько выпадов, они поменялись местами. Петр Андреевич как завороженный наблюдал за поединком, потом служитель закона взял в нем верх и он произнес:
– Прекратите, дуэли запрещены законом. Немедленно прекратите, я требую как сотрудник окружного суда.
Однако его воззвание осталось неуслышанным. Пират и мушкетер продолжали фехтовать, причем, надо сказать, делали это достаточно ловко. Наконец, пирату удалось сбить пижонистую шляпу с мушкетера, она шлепнулась на пол с томным звуком. В ответ мушкетер прижал пирата в углу и стал требовать что-то. Но что именно он требовал, Железманов не слышал, он только видел, как губы мушкетера шевелятся, но не мог понять слов.
«Наверное, говорят на английском», – подумал Петр. Он силился вспомнить хоть оно слово на английском (его он знал только в рамках нескольких слов). Однако ничего не получалось.
«Но почему на английском? Мушкетеры были же во Франции?» – подумал Петр, а потом сообразил: «Наверное, это старофранцузский, во времена Ришелье язык был другой, поэтому я не понимаю». И все же он попробовал остановить бой:
– Господа, если господин Ришелье узнает про вашу дуэль, он будет очень недоволен, он прикажет поместить вас обоих в Бастилию, – произнес он.
Однако и это мало помогло, более того, Петру казалось, что его слова звучали едва слышно, язык поворачивался с трудом. Корсар отбросил соперника и снова приготовился к бою, мушкетер снова скрестил с ним шпагу, послышался металлический звон. Железманов опять попытался сделать один шаг в сторону романтической парочки, но лишился чувств. Наступила полная темнота, словно кто-то выключил свет.
***
Очнулся он в гостиной. Петр лежал на диване. Подняв руку, нащупал на голове мокрое полотенце. Перед глазами плыли какие-то цветные волны. Он попытался приподняться, но его захлестнула волна тошноты, а потолок покачнулся, и пришлось опять опуститься на подушку.
– Очнулся? – услышал он откуда-то сбоку.
Он
– Попей, тебе надо пить как можно больше, – он приподнял голову Петра и помог ему напиться.
– Тошнит? – заботливо спросил друга Зазнаев.
– Ага, и все пред глазами прыгает.
– Ничего, это пройдет, ты пей побольше, тогда быстрее пройдет.
– Ты знаешь, ты только не смейся, но я тоже призрака видел. Даже двух, – простонал Петр.
– А кого видел? Монаха или крестьянина? – в вопросе Зазнаева не было ни капли ни насмешки, ни испуга. Железманов даже удивился, насколько буднично звучал этот вопрос.
– Я двух видел, пирата и мушкетера. Они дрались на шпагах.
– Да? А кто победил?
– Корсар сбил шляпу с мушкетера, я пытался их остановить, но у меня ничего не получилось, – простонал Петр Андреевич. Так плохо ему еще никогда не было.
– Ну, это что-то новенькое: в местной коллекции призраков еще не было пирата и мушкетера да еще способных драться на шпагах.
– Ты мне не веришь?
– Верю, как раз верю.
– А ты чего здесь? У тебя-то что случилось? – наконец сообразил спросить Железманов. Не мог Зазнаев приехать просто так.
– О, раз такой вопрос задаешь, значит, уже начинаешь соображать, что к чему. Я тут кое-что выяснил, приехал рассказать, в том числе и про призрака.
– Так он существует?
– Нет, конечно, призраков не бывает, особенно таких многоликих.
– Тогда что я видел? – Петр опять сделал попытку подняться. Зазнаев остановил его.
– Не спеши. Тебе лежать надо. А про призраков все просто. Ты слышал что-то про наркотики?
– Наркотики? Это ты про марафет говоришь?
– Ага, про него.
– Слышать слышал, но практически не сталкивался.
– Да, я тоже не могу похвастаться большим опытом работы с наркоманами, мы мало с этим сталкиваемся, поэтому и мало знаем.
Да, во времена наших героев наркотики были экзотикой. Нет, нельзя сказать, что их совсем не было в России. Элитная публика любила временами побаловаться, травя себя заморской дранью. Однако большинство населения, особенно в провинции, про такой экзотический способ потерять разум не знало. Рядовой обыватель предпочитал водку или еще более родной самогон. Это было намного дешевле и привычнее. Позволить покупать непонятную дурь большинство не могло по финансовым соображениям. Поэтому на криминальную статистику тогда наркотики влияли мало, по крайней мере, в центральной России. Только в Амурском крае, на Дальнем Востоке наркомания становилась значимым криминогенным фактором: нелегально пересекая границу, подданные Китая ввозили наркотик, приобщая местных крестьян к этой дряни.
– Вот твой призрак! – Зазнаев протянул другу небольшую вещичку.
– Что это? – Железманов с интересом стал рассматривать незнакомый предмет. Внешне это напоминало табакерку: небольшая шкатулочка в форме тыквы, высотой чуть больше вершка, в диаметре не больше двух вершков. Шкатулочка была сделана из желтоватого металла, скорее всего из бронзы, и была очень красива. Ее формы четко повторяли контуры тыквы, но только бока этого металлического миниатюрного овоща были украшены картинками: с одной стороны виднелся старик с большой бородой, в традиционном китайском халате и с большим посохом в руках, с другой стороны можно было разглядеть горный пейзаж, а затем следовал журавль. Венчала тыкву ажурная крышечка с ручкой, которая точно имитировала хвостик овоща. Словом, это была изящная вещь тонкой работы, лучший образчик прикладного китайского искусства.