Соловецкие святые и подвижники благочестия:жизнеописания, некоторые поучения, чудесные и знаменательные случаи

Пономарев Павел П.

Но спокойствие пустынника было нарушено и здесь. Нашли его поморские звероловы и узнали в нем бывшего соловецкого закупщика Феофана. Дьявол внушил им, что отец Феофан бежал с деньгами из монастыря, и решили отнять богатство. Когда же подвижник стал уверять их, что у него нет никаких денег, звероловы сожгли его келью, били его, пытали огнем; потом, привязав веревкой, протаскивали старца подо льдом на озере из одной проруби в другую и грозились или отвезти его в монастырь, или совсем утопить. Ничего не добившись, разбойники оставили пустынника едва живым.

Придя в чувство, подвижник благодарил Бога за перенесенные страдания, признавая себя достойным и большего наказания за свои грехи. Увидев свою

хижину сожженной и разграбленной, он слезно молился Богу: «Ты зришь, Господи, страдания мои, видишь беду мою! Я не имею чем питаться и прикрыть свою наготу. Молю Твое милосердие, помоги мне. Я умру здесь, если есть на то воля Божия, но Господь силен укрепить мою немощь» (1, с. 145 — 146). Немного оправившись, он пошел на другое место, добыл огня, собрал дров и с великим трудом выкопал себе пещеру. Не имея ни хлеба, ни орудия для копания каких-нибудь корней, он собирал гнилое дерево и мох, варил их в воде в берестяной посуде и тем питался, но от такой пищи совершенно ослабел и ежечасно ожидал себе смерти. Впоследствии он сам рассказывал, что употреблять такую пищу его заставлял сильный голод, хотя желудок отказывался ее принимать. Когда он ее проглатывал, то чувствовал тяжкую боль, так что много раз падал на землю и, как бы прощаясь с жизнью, говорил: «Господи, приими в мире дух мой» (1, с. 146). Потом, ощущая в себе некоторую теплоту, вставал и просил Бога об укреплении своей немощи. В таких страданиях старец Феофан дожил до лета. Тогда он заготовил себе кореньев, мха, разных ягод и последующие пять лет ими питался.

Соседние поселяне, узнав о пустыннике, иногда приносили ему необходимое. Наконец, Божиим благопоспешением, истерзанный подвижник сносно поправился, и впоследствии его уже никто не беспокоил. Когда же отец Феофан начал сеять рожь и ячмень, то урожая не только ему самому доставало на прокормление, но иногда оставалось и для других. Самое же главное — подвиг молитвы продолжался. Невзирая ни на что, в его молитвенное правило входило в то время две тысячи четыреста поклонов в сутки. Многие поморяне, особенно живущие в Кеми, любили его, как своего духовного отца. Подвижник мирно прожил здесь двадцать четыре года, оставив по себе неизгладимую добрую память.

Местные власти с подозрением смотрели на то, что старец Феофан учит народ, и угрожали ему изгнанием. Действительно, вскоре прибыл соловецкий иеромонах Иосиф и, взяв пустынника, привез в Соловецкий монастырь. Это было в 1817 году, в настоятельство на Соловках архимандрита Паисия.

Старец прибыл ночью и, придя к утрени в церковь преподобных Зосимы и Савватия, приложился в их святым мощам и стал с умилением слушать службу. Странен был вид пустынника: он был малого роста, весь почерневший от дыма, на голове ветхая камилавка, вся его одежда была изорвана.

Из Соловецкой обители старец Феофан скоро был отпущен на Анзерский остров, в Голгофский скит. Вначале келья подвижника размещалась на горе. Сюда постоянно пребывали к нему поморяне и жалуясь на то, что он их оставил, были готовы опять увезти старца к себе. Батюшка с угрозой отгонял этих соблазнителей. В это время ему уже исполнилось семьдесят три года. И так как он не имел сил взносить себе на гору ни воды, ни дров, поставили ему новую келью под горой, где он и поселился. И здесь он перенес много болезней, много вытерпел досады от людей, искушений от нечистых духов и напастей.

Порой около его кельи раздавался звук бубнов, тимпанов, хлопанье в ладоши, обхождение вокруг кельи и ударение в стены и окна. Особенно увеличивались нападения бесов когда он начинал молитвенное правило, но подвижник мужественно стоял на молитве. Телесные потребности его удовлетворялись частью от монастыря, частью от приношений богомольцев. Он не отказывал в советах и поучениях братьям, приходящим

из монастыря. Приходили к старцу на Голгофу и миряне, прося его наставлений.

Он учил их трудиться без лености, не роптать, ходить на молитву в святые храмы.

Незадолго до преставления Бог вновь попустил злым людям жестоко надругаться над старцем, что послужило к его еще бблыпему духовному совершенству. Ища у него денег, его снова били, сорвали волосы на голове и бороде, горящею головней опалили все его тело и, оставив едва живым, ушли. Старец Феофан три дня лежал полумертвый, изнемогая от голода и холода, и до конца своей земной жизни уже не мог совершенно оправиться. Странным для приходящих казался этот престарелый отшельник — без бороды, без волос на голове, с пришибленным хребтом, с избитым телом.

Но близок был его добропобедный конец и исход в блаженную вечность. Однажды свет осиял его келью и ему явился святой преподобный Иов (иеросхимонах Иисус Голгофский). «Радуйся, брат, — сказал он, — скоро наступит твой конец» (7, с. 108). Старец Феофан имел еще некое видение, возвестившее ему переселение в Царство праведников, но с уверенностью говорил, что доживет до лета. Старца не страшила мысль о близкой смерти: он желал ее, но порой смущало его представление о строгости Божиего Суда и высоте иноческих обетов. Он успокаивался упованием на милосердие Божие к кающимся грешникам. Скорбя о слабой жизни некоторых из братий, беспокоился он и о своих учениках, как бы они ни соблазнились худыми примерами. С утешением он видел во сне двух почивших пустынников, подвизавшихся на Муксальмском острове. Имена их: Антоний и Феодосий. «Мир тебе о Господе, возлюбленный брат наш, — сказали они старцу. — Не скорби о братии, живущей в обители; в нынешнее время много прельщений и нападений. Спасайся, да спасешь свою душу. И в учениках твоих нет еще ничего подвижнического; они подобны прочим» (1, с. 153). После этого старец Феофан, призвав своих учеников, велел им усугубить пост и молитву.

В тяжком положении старец Феодосий провел зиму и был взят весною в Соловецкий монастырь. У него открылась горячка, и всякая пища казалась ему горькой.

К его болезненному одру стекалось много посетителей, что конечно возмущало его покой. Перед наступлением Петрова поста, когда угасали последние остатки жизни старца Феофана, он был перенесен в келью своего ученика Антония. Три дня пролежал старец в той келье, по своему желанию, был приобщен Святых Тайн. Обратясь к своему ученику Антонию, он сказал: «Вот, чадо, наступает час моей кончины, час более всех дней моей жизни тяжелый и страшный, в который откроется сокровенное, которого трепетали и праведные; болезнь более всех болезней, время, полное ужаса и страха» (1, с. 154). Старец стал озираться, как бы страшась кого-то, потом просил своего ученика покадить в келье ладаном. Старец Феофан мирно расстался с земной жизнью и предал дух свой Богу 26 июля 1819 года, семидесяти пяти лет от роду.

Из духовных поучений старца Феофана

«Ища вечных благ, — говорил старец, — думаем ли мы получить спасение, не оставляя своих страстей? Невозможно работать двум господам, Богу и мамоне (см. Мф. 6: 24)» (8, с. 416).

Обливаясь слезами, старец прибавлял: «Воззрите на сладчайшего Владыку Иисуса Христа! Совершая наше спасение, сколько Он претерпел мучений, биений, оплеваний, заушений, наконец и распятие на Кресте? И тогда как Он, во истощение сил телесных, просил пить, говоря: жажду! — что Он принял? Неблагодарные иудеи даже не дали капли воды, а поднесли оцет (уксус — Ред.) с желчью смешан, и, взяв губку на трость, этим утоляли жажду Спасителя (см. Ин. 19:28–29). А мы сладостраствуем! Подвижники Христовы не искали утешений…» (8, с. 417)