Солярис. Эдем

Лем Станислав

Он пытался руками раскопать землю вокруг ближайшего ростка. У него ничего не получалось. Песок был горячий. Кибернетик отдернул руки. Кто-то сбегал за лопатами, все принялись копать так, что только комья грунта летели во все стороны. Заблестели длинные, спутавшиеся, словно корни, жилы зеркальной массы. Она была твердая, звенела от ударов лопат, как металл; когда яма достигла в глубину больше метра, люди попытались вырвать это странное образование, но оно даже не шевельнулось — настолько срослось с другими.

— Черный! — Хор голосов как будто вырвался

из одной груди.

Автомат подбежал, разбрасывая ногами песок.

— Вырви это!

Цепкие захваты сомкнулись на толстых, как мужская рука, зеркальных жилах. Стальной торс напрягся. Люди увидели, как ступни автомата начинают медленно уходить в грунт. Еле слышный звук, словно до предела натянутой, вибрирующей струны, доносился из его корпуса. Он выпрямился, увязая.

— Отпусти! — крикнул Инженер.

Черный тяжело выбрался из ямы и застыл.

Люди тоже стояли неподвижно. Зеркальная живая изгородь достигла уже почти полуметровой высоты. Внизу, над самой поверхностью планеты, она постепенно наливалась более темным, молочно-голубым цветом, верх все еще рос.

— Вот так, — спокойно сказал Координатор.

— Да.

— Они хотят нас запереть?

Все промолчали.

— По-моему, это все-таки примитивно; в конце концов мы могли бы сейчас выйти, — сказал Кибернетик.

— Оставив ракету, — ответил Координатор. — Их разведка, наверное, как следует все рассмотрела. Обратите внимание — они пристрелялись почти точно по той борозде, которую прорыли их диски!

— Действительно!

— Неорганические зародыши, — сказал Кибернетик. Он уже успокоился и стирал с рук песок и глину. — Неорганические зерна — семена, понимаете? Они их высадили с помощью своей артиллерии.

— Это не металл, — сказал Химик. — Металл бы Черный согнул. Это что-то вроде супранита или керамит с упрочняющей обработкой.

— Да нет же — это просто песок! — воскликнул Кибернетик. — Не понимаешь? Неорганический метаболизм! Они с помощью катализа превращают песок в какую-то высокомолекулярную производную кремния и образуют из нее эти жилы, так же как растения вытягивают из земли соли.

— Ты думаешь? — сказал Химик. Он опустился на колени, потрогал лоснящуюся поверхность, поднял голову. — А если бы они попали на иной грунт? — спросил он.

— Приспособились бы. Я в этом уверен. Потому-то они такие дьявольски сложные — их задача образовать субстанцию максимально твердую и прочную из того, что есть в их распоряжении.

— Ну, если только это, Защитник разгрызет. И не поломает себе зубов, — усмехнулся Инженер.

— А было ли это нападением на нас? — тихо произнес Доктор.

Все посмотрели на него с удивлением.

— А что это? Не нападение?

— Нет. Я бы сказал, скорее — попытка защититься. Они хотят нас изолировать.

— Ну так что? Мы должны сидеть и ждать, пока не окажемся, как червяки, под колпаком?

— А зачем нам Защитник?

Все заколебались.

— Воды нам уже не нужно. Ракету, вероятно, удастся отремонтировать за неделю. Ну, скажем, за десять дней.

Атомные синтезаторы запустим в ближайшие часы. Я не думаю, что это будет колпак. Вероятнее, высокая стена. Преграда, непреодолимая для них, поэтому они считают, что и для нас тоже. Синтезаторы обеспечат нас продовольствием. Нам от них ничего не нужно, а они… пожалуй, они не могли показать нагляднее, что не желают иметь с нами дела…

Товарищи слушали его нахмурившись. Инженер осмотрелся. Зеркальные острия уже доходили ему до колен. Они сплетались. Срастались. Шелест теперь стал таким громким, как будто из-под почвы вырывалось гудение сотен невидимых ульев. Синие корни на дне ямы набрякли, стали толстыми, почти как стволы.

— У меня к тебе просьба: приведи сюда двутела, — неожиданно сказал Координатор.

Доктор посмотрел на него, думая, что ослышался:

— Сейчас? Сюда? Зачем?

— Не знаю. То есть… я хотел бы, чтобы ты его привел. Хорошо?

Доктор кивнул и ушел. Остальные молча стояли под солнцем. Показался Доктор. Голый гигант с трудом выполз за ним из туннеля и перепрыгнул через земляной вал. Он казался оживленным и как будто довольным: держался рядом с Доктором и тихонько булькал. Вдруг его плоское личико застыло, голубой глаз неподвижно смотрел вперед. Он засопел. Повернулся всем корпусом. Пронзительно захныкал. Большими прыжками приблизился к зеркальному заграждению, словно хотел на него броситься, неуклюже подпрыгивая, помчался вдоль него, обежал кругом все кольцо, непрерывно постанывая, издавая странный скрипучий кашель, подбежал к Доктору, начал щипать узловатыми пальчиками комбинезон у него на груди, скреб эластичный материал, заглядывал ему в глаза. С него лил пот, он толкнул Доктора, отпрыгнул, вернулся, вдруг еще раз огляделся, втянул с неприятным звуком малый торс в сумку большого и бросился в черное отверстие туннеля.

Еще секунду люди видели его сплюснутые дергающиеся ступни, когда он вползал внутрь. Довольно долго все молчали.

— Ты ожидал этого? — спросил Доктор Координатора.

— Нет… не знаю. Правда. Я только думал, что… возможно, это ему знакомо. Я ожидал какой-то реакции. Скажем, непонятной нам. Такой — нет…

— Значит ли это, что она понятна? — проворчал Физик.

— В определенном смысле да, — ответил Доктор. — Он это знает. Или, по крайней мере, знает что-то аналогичное — и боится. Для него это какое-то страшное, наверно, смертельно опасное явление.

— Экзекуция… modo Эдем? — тихо подсказал Химик.

— Не знаю. Во всяком случае, это бы означало, что они используют такие живые стены не только против космических пришельцев. Впрочем, стены можно сажать и без артиллерии.

— А может, он боится всего, что блестит? — сказал Физик. — Простая ассоциация. Это объяснило бы также историю с тем зеркальным поясом.

— Нет, я показывал ему зеркало, и он не только не испугался, но даже не заинтересовался им, — сказал Доктор.

— Выходит, его нельзя считать ни таким уж глупым, ни недоразвитым, — бросил Физик.