Сомнамбулист
Шрифт:
— Куда мы едем? — спросил мальчик, когда они сели.
— В одно особое место, под землей.
— А как оно называется?
— Я нарушу правила, если назову его.
— О.— Вид у сына сделался разочарованный, но даже в столь нежном возрасте он уже начал постигать азы конспирации.
Скимпол ласково взъерошил ему волосы, решив рассказать. На тайны времени не осталось.
— МыедемвАрхив,— прошепталон.— Это место называется Архивом.
Мистер Крибб сидел за столиком в кафе и смотрел на сидевшего напротив Эдварда Муна.
— Рад видеть вас,— произнес он.— Последний раз, когда мы встречались, вы были не столь дружелюбны.
— Нам надо торопиться. Сомнамбулист не знает, что я здесь.
— А он будет против?
— У него... это звучит смешно...
— Правда? А вы не знаете почему?
— Понятия не имею.
— Ну, ладно.
— Послушайте, вы таскаете меня по Лондону, дразните намеками и загадками. Мне кажется, вам просто нравится неожиданно возникать в моей жизни и мучить меня осколками правды. Зачем? С какой целью? Тогда в доках вы намеренно привели меня к Луду, я уверен.
— Да? — Крибб выглядел искренне удивленным. Он почесал левую руку, перевязанную, словно после недавней травмы.— Скорее, приведу. Вы забыли, что ваше прошлое — мое будущее? — Он усмехнулся.— И так далее...
— И что же это было? Шутка? Вы смеетесь надо мной? Крибб поцокал языком.
— Понятия не имею. Спрашивать надо вовремя.
— У меня такое ощущение, что я бреду во мраке и завели меня туда именно вы.
— Да ладно. Это вовсе ни к чему.
Мистер Мун фыркнул, и Крибб наконец попытался все объяснить.
— Может, вы и правы. Может, я и должен вам рассказать.— Он вздохнул.— Я видел будущее, Эдвард. Я не путешествовал туда, я жил там. Простите, но я не знаю, как изложить так, чтобы вы поняли... Посмотрим вот с какой стороны. Ваша хронология ясна и предсказуема. За понедельником идет вторник, за средой четверг. Но не для меня. Я живу в обратном порядке. Я просыпаюсь утром в среду, а вчера был четверг. Моя жизнь постоянно ускользает, я отрываюсь от нее. С моей точки зрения, мы встретимся еще два раза. В следующий раз я уже не буду собой, а через раз едва узнаю вас. Я попрощаюсь с вами в день нашей встречи.
— Смешно.
— Но вы знаете, что это правда.
— Но тогда вы знаете, что с нами случится? Со мной, Сомнамбулистом, Лондоном.
— Знаю, но не могу сказать.
— Почему?
— Есть правила, которых мне нельзя нарушать. Мое положение привилегированно, и я не стану им рисковать, хотя чрезвычайно уважаю вас и восхищаюсь вашими методами.
— Вы говорите откровенно?
— Верьте или нет, я никогда нарочно туману не напускаю. Для вас я всегда стараюсь сделать все как можно лучше.
— Была ли права Инносенти? Если так, то осталось всего два дня.
— Хорошо. Наверное, лучше нам оставить взаимные упреки на другой раз. Зачем я здесь?
— Мне нужна ваша помощь.
— Я так и думал.
— Есть один человек, которого мне надо найти. Он последнее звено в выкованной мной цепочке.
— Имя? — спросил Крибб так, словно уже знал ответ.
— Лав.— Мистер Мун пристально взглянул на собеседника.— Нэд Лав.
— Ага,— удовлетворенно сказал Крибб.
— Ага? — в бешенстве повторил Эдвард.— Что еще за «ага»? Вы знаете его?
— Я могу сказать вам только то, что вы совсем близко к разгадке. Очень близко. Но большего сказать не могу.
— Но вы можете найти его? Сейчас он уже старик.
— Если он где-то в городе, то да, можете положиться на меня. Как только найду его, дам вам знать.
— Прекрасно.
— Тогда я пошел.— Уродец встал.
— Томас... Он обернулся.
— Прошу вас, скажите, чем все это закончится.
— Мне очень жаль,— улыбнулся Крибб.— Выпоня-тия не имеете, насколько это сложно для меня.
Оплатив счет, мистер Мун отправился домой с тревогой в душе и жаждой разгадки. Это дело, пусть и уникальное, слишком долго висело на нем. Следовало поскорее с ним заканчивать.
«Э.!
Прости, что это письмо будет короче прежних. Любовь 893 из моей комнаты перевели и вместо нее поселили другую женщину. Она куда старше и работает здесь давно. Ее номер — 101. Это карга с угловатым лицом, которая сразу же меня невзлюбила, похоже, вознамерилась стать мне не столько соседкой,
За мной постоянно наблюдают и больше не разрешают отсутствовать на вечерних молитвенных собраниях. Мне все больше кажется, что я тут заключенная, которую со;еди по камере не любят и не уважают. Стоит ли говорить, что я плохо сплю, мой сон прерывист и видения тревожны.
Утром меня вызывают к председателю. Этот титул здесь гроизносят шепотом и самым почтительнейшим тоном.Он царек и божок своего маленького королевства.
Он Любовь 1, альфа среди людей компании. Протолюбовь. Сдается, что существует заранее предписанный предел численности штата компании — тысяча человек, квота, которую надо полностью выбрать. Сейчас число почти достигнуто, и, как только будет найден Любовь 1000, эти люди сразу же приступят к выполнению своего плана, что бы они там ни затевали.
Я не в силах даже объяснить, насколько серьезно они настроены. Порой мне кажется, будто со всеми своими стишками и молитвами это совершенно безобидный народец, энтузиасты, которым просто нравятся тайны и заговоры, существующие только в их воспаленных мозгах. Но я все больше и больше ощущаю, что здесь становится опасно, а мои коллеги готовят что-то страшное, что-то разрушительное, что-то немыслимое для города. Что бы ни привело тебя к решению внедрить меня сюда (я по-прежнему отказываюсь признать, что в этом какую-то роль сыграла шарлатанка Бэгшоу), ты прав, послушавшись своего инстинкта.
Сегодня работа у меня неинтересная, как всегда, но мне удалось наткнуться на важную маленькую заметку. Разбираясь с особенно нудной папкой документов, я нашла запись о трансакциях компании. До недавнего времени "Любовь, Любовь, Любовь и Любовь" скупала огромное количество собственности под землей. По большей части это заброшенные участки канализационной системы и туннели, которые больше не использует подземка. Не сомневаюсь, что это наведет тебя на определенные мысли, хотя истинный смысл от меня пока ускользает.
Я постараюсь раскопать больше, но отныне мне придется вести себя очень осторожно. Я под пристальным наблюдением и не могу гарантировать собственной безопасности, если меня раскроют. Когда я смогу уйти? Я ощущаю себя какой-то непонятной героиней дешевого романа, которая сдуру лезет в самое пекло.
Но мне надо идти. Время, которое я могу провести наедине с собой, кончилось. Моя тюремщица возвращается.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Никто из живущих на свете не знал город лучше Томаса Крибба. Как старый верный любовник, он мог поведать обо всех его изгибах и складках, всех его щелочках и проходах, всех интимных его уголках. Он был поверенным его секретов и скрытых мест. За несколько часов Томас Крибб мог найти любого человека в Лондоне. От последнего дворника до пэра королевства, как бы они ни пытались скрыться. Порой он даже хвастался, что таким образом помогал полиции, выследив несколько десятков преступников, которые в гордыне свой полагали, будто удачно легли на дно.
Но поиск Нэда Лава оказался совсем другим делом. Складывалось впечатление, будто его укрывает сам город. Никому не удавалось так качественно исчезнуть даже в далеком будущем, как уверял меня Крибб, где город куда плотнее заселен, нежели сегодня.
В общем, лишь сильно за полдень следующего дня мистер Мун и Сомнамбулист получили известие от уродца, а когда они оказались на пороге странного жилища нужного им человека, день успел почти погаснуть.
Нэд Лав обитал в нижнем, беднейшем районе города. Окна его дома оказались заколочены, дверь закрыта на засовы и задвижки, и внешне он выглядел совершенно заброшенным. Сомнамбулист даже нацарапал сердитый комментарий, полагая, будто Крибб их надул и по злобе отправил в бесполезную прогулку. Мистер Мун не выразил согласия по поводу его предположения и постучал в дверь как можно громче.