Сомнительная полночь (сборник)
Шрифт:
— Все, что нам нужно, — сказал Пандо, взяв свою долю выпивки, — это всего лишь один сумасшедший, но гениальный индивид мужского пола. Один-единственный жиган, чуть-чуть рубящий в науке.
— Все гении — это доминанты, — запротестовал Тибор. — Сам знаешь, наука только для баб. Нет больших титек — нет большого IQ [10] .
Пандо рыгнул.
— Да не динозавры же мы все, в самом деле, — запротестовал он. — Где-то среди нас должен скрываться гений, даже если он всего лишь дворецкий и имеет дело только с бутылками пива и соломинками для коктейля.
10
Intelligence (англ,). —
— Предположим, чисто теоретически, он у нас есть, что тогда? — спросил Гарвил. — Один-единственный гений — это еще не все жиганы.
— Nein, non [11] , нет! Один-единственный гений создаст антидоминантный вирус, стрептококтейль, который уничтожит их бесплодие. И вирус и его изготовитель, конечно, должны быть полностью под нашим контролем. Потом мы запустим эту штуку во все резервуары питьевой воды и спокойно станем смотреть, как доминанты начнут делаться похожими на надутые баллоны, желательно с максимальными для них мучениями.
11
Нет (нем., фр.).
— Это все мечты, — сказал Дайон раздраженно, — извечные мифы невежественных людей. Что, Стоупс побери, вы будете делать с миром, преподнесенным вам на серебряном блюдечке? Доминанты останутся навсегда, если их низвержение будет зависеть от трутней-жиганов, толкающихся в миллионах пивных баров. Нам не нужны вирусы, бомбы или дубинки. Единственное, что нам нужно, — это настоящие мужчины. Поднимитесь, жиганы! Распрямитесь, станьте на три фута выше, чтобы я мог сосчитать вас.
Последовало недолгое молчание. Наконец до Пандо дошло, что его, похоже, оскорбили.
— Что с тобой, сквайр? — усмехнулся он. — Какая замечательная речь из уст наемного трахальщика! Залезь на лестницу и посчитай сам себя.
— Джентльмены, — сказал Дайон терпеливо, — я только хотел сказать, что шакал не может сражаться против львицы. Если бы нашлось достаточное количество настоящих мужчин, доминанты падали бы рядами. Ergo [12] , подумайте еще раз.
— Дважды верно, — торжественно согласился Гар-вил. Затем, вспомнив о верности своим приятелям, он добавил: — Но все же ты слегка нас обидел.
12
Следовательно (лат.).
— О, дорогие и любимые друзья, — сказал Безымянный, неожиданно со слезами на глазах пробудившись от спячки. — Я пью за вселенское братство мужчин… О Боже, военная команда.
Дайон и трое жиганов проследили за направлением его взгляда.
Семеро здоровенных и хорошо развитых доминант как раз в этот момент входили в бар. Одеты они были небрежно и довольно грязно. На головах троих из них сидели побитые фибергласовые шлемы.
— Ирландские морские коровы, — зашипел Безымянный, — эти большие суки уже приходили сюда на прошлой неделе. Побили мебели
— Газ? — спросил Дайон, с интересом разглядывая доминант. — Нефть? Минералы?
— Нет. Подводные отели и все такое прочее. Они говорили мне, что многие доминанты любят, валяясь в постелях со своими одухотворенными сквайрами, пялиться сквозь углеродистое стекло на шаловливых рыбешек.
Доминанты с шумом расположились вокруг стола в одной из уединенных полуниш. Очевидно, они где-то уже успели изрядно набраться, так как их движения были гораздо резче, а слова громче, чем надо.
Одна из них — высокая и мускулистая брюнетка — стала стучать кулаком по столу:
— Вино! Вина! Дю в'эн! В'инью!
— К вашим услугам, дорогие доминанты. — Безымянный профессионально перемахнул через стойку бара и подошел к ним, чтобы принять заказ.
В этот момент одна из доминант отделилась от своей группы и слегка нетвердой походкой стала прохаживаться по бару. Критически оглядев Дайона с компанией, она сказала:
— Один — для одиночества, два — для компании, три и больше — это уже заговор. Что скажете, жиганы? Ночи не нужны инъекции жизни.
— Точно, не нужны, — сказал Тибор, выпячивая грудь. — К твоим услугам, дорогая доминанта, отныне и вовеки.
Она оглядела его сверху донизу и бросила на стойку пять львов:
— Ты никогда не выдерживал больше одного раунда, дитя. Выпей-ка лучше стаканчик молочка.
Тибор уставился на деньги и проглотил насмешку.
— Сколь хороша, столь и щедра! Но мы утопим то, чему уже не бывать, не в молоке, а в лёвенбрау.
Гарвил оглядел доминанту и постарался придать блеск своим глазам.
— По крайней мере пять раундов, — сказал он вкрадчиво, — подлинность товара гарантируется.
— Смело и убедительно, — сказала с улыбкой доминанта. — Что же, вполне возможно. Ты довольно-таки тощ, но это не имеет значения. Я видала жиганов и получше, и похуже.
Она выбросила руку и крепко ухватила Безымянного, который, получив заказ, в этот момент как раз возвращался к стойке.
— Койку, любезный. Твой маленький приятель хвастает, что он половой гигант.
— Номер три, — сказал Безымянный, выуживая из кармана ключ, — семь пятьдесят в час.
— О, какая высокая цена греха. — Доминанта повернулась к Гарвилу: — Выдержишь час, храбрец?
Гарвил облизал губы:
— По двадцатке за палку, и я буду продолжать до закрытия бара.
— Мания величия, — засмеялась доминанта, — запомни, ради твоей собственной пользы, — поступки должны соответствовать словам.
Она взяла ключ, хозяйским движением обхватила Гарвила и обратилась к своим компаньонкам:
— Синьоры, дорогие, закадычные подруги! Я собираюсь устроить маленький экзамен на прочность. Не пейте много до моего возвращения.
— Через девяносто секунд, — предсказало чье-то глубокое контральто.
— Да ну тебя! Не меньше трех минут!
И она увела не сопротивлявшегося Гарвила в спальню.
Безымянный обнес доминант напитками. Две или три из них многозначительно посмотрели на стойку бара, потом раздался взрыв смеха. Затем одна доминанта — красивая и, очевидно, самоуверенная особа — поднялась с места и пересекла зал. Она остановилась возле Дайона и многозначительно посмотрела на него: