Сомнительная полночь (сборник)
Шрифт:
Он наткнулся на одну вещь, которая удивила его еще больше. Это был потрепанный бумажник, где он хранил те немногие фотографии, которыми особенно дорожил, — несколько фото Кристины, выцветшие снимки родителей и свои детские карточки, фотографии времен войны, когда он служил на флоте. Рядом лежали масляные краски, палитра, кисти и холсты. Он нашел также несколько романов, свои старые дневники, стопку писчей бумаги и коробку карандашей.
И на самом дне лежали сигареты. Не пачка. И не блок. Их было наверняка не меньше пяти тысяч штук. Пачки лежали на дне в несколько слоев. И, ясное
Эвери распечатал пачку, сел на стул и закурил, обозревая кучу барахла около кровати.
Разбросанные по полу, все эти вещи выглядели совершенно нелепо. Казалось, что это снаряжение для какого-то абсурдного путешествия или все необходимое для человека, приговоренного к длительному одиночному заключению без надежды на помилование.
Эвери налил себе вторую чашку кофе, опустошив кофейник. Прихлебывая кофе, он вдруг почувствовал сильную усталость; казалось, она ползла в глубине его тела вверх, к мозгу, словно крохотный альпинист, неуклонно стремящийся к вершине.
Внезапно вкус сигареты показался ему отвратительным, и он ткнул ее в тарелку. Он зевнул, встал и собрался уложить разбросанные вещи обратно в чемодан, надеясь, что это хоть немного разгонит его сонливость.
Он сделал несколько шагов, еще раз зевнул и понял, что не в состоянии даже собрать вещи. Он почти физически чувствовал, как усталость и утомление словно тисками сжимают его мозг. Комната, которая по сути была камерой, поплыла у него перед глазами. Он подумал, что сейчас, пожалуй, самое лучшее — это попробовать добраться до кровати.
Это ему удалось, и вовремя. И когда он плыл в глубине длинного темного тоннеля, он точно знал, что чуть было не вспомнил нечто чрезвычайно важное. Но это воспоминание и сознание его тут же мягко растаяли.
Эвери был совершенно опустошен. Недавние переживания плюс последствия болезни истощили его силы, и восстановить их мог только сон.
ГЛАВА 3
Эвери проснулся с таким чувством, будто никогда и не пробуждался по-настоящему, а просто переходил из одного сна в другой. Но что было истинным сном? — спросил он себя. И ответил — Кенсингтон-Гарденс, Лондон, учительство, однообразные годы, лишенные смысла. Нынешний сон, по крайней мере, более интересный. В нем есть элемент абсурда, и это ему начинает нравиться.
Он встал и оглядел свою камеру. Остатки пищи были убраны, чемодан снова упакован и задвинут под кровать! И это еще не все! Его туалетные принадлежности лежали на умывальнике. Эвери решил, что, пожалуй, не помешает освежиться.
Он воспользовался туалетом, испытывая какое-то странное удовольствие от выполнения таких простых физиологических отправлений. Затем разделся до пояса, вымылся горячей водой и побрился. И после этого почувствовал, что готов ко всему. Более или менее.
Распечатанная пачка сигарет лежала на столе. Рядом стояла пепельница. Он взял пачку, вытащил сигарету, прикурил и глубоко затянулся. И снова принялся размышлять о том, что произошло. И опять безрезультатно. Он ничего не понимал. В конце концов он уселся рядом с разговорчивой пишущей машинкой в надежде выудить из нее хоть что-нибудь.
Вопрос:
Ответ: «Нет доступа».
Вопрос: «Кто вы, черт возьми?»
Ответ: «Нет доступа».
Утверждение: «Я думаю, вы сумасшедшие».
Ответ: «Нет доступа».
Утверждение: «Я не верю, что вы в самом деле существуете».
Ответ: «Нет доступа. Приготовлена серия вопросов, на которые, мы надеемся, вы дадите письменные ответы. Если вы сделаете это, то будете вознаграждены».
Утверждение: «Пошли вы к черту с вашими вопросами! Я хочу чаю. Никакой еды, только чаю».
Ответ: «Будет исполнено. С сахаром и молоком?»
Утверждение: «Да».
Эвери принялся ходить из угла в угол. Шутка — если только это шутка, или сон — если это сон, — видимо, разработана до мелочей. Он взглянул на часы, затем поднес их к уху. Так и есть, стоят. Он был совсем сбит с толку. Может, он просидел в этой камере часы, а может быть — дни. И теперь никогда не узнает этого.
Он как раз собирался задать какой-нибудь вопрос, на который можно было бы получить что-нибудь другое, кроме «Нет доступа», когда панель в стене отодвинулась. В нише стоял поднос, а на нем чайник, чашка с блюдцем, молоко и сахар. И еще небольшая стопка бумаги в четверть листа и карандаш.
Эвери поставил поднос на стол, сел, налил себе чаю и начал изучать текст. Он с отвращением фыркнул. Ему приходилось видеть сотни таких листков. Там было пятьдесят вопросов на числовые действия, пространственное воображение, распознавание образов и так далее.
И вдруг ему стало смешно. Эвери подумал, что есть какая-то особая справедливость в том, что когда-то он мучил такими тестами детей, а теперь то же делают с ним самим.
«Не волнуйте себя, — гласило послание в верхней части первой страницы. — Эти вопросы имеют целью только получение информации. Выполнение задания не повлияет неблагоприятно на ваше будущее. Отвечайте на каждый вопрос насколько возможно быстро. Не возвращайтесь к вопросам, на которые вы затрудняетесь ответить. Ваше сотрудничество будет высоко оценено».
«Не волнуйте себя»! — Эвери рассмеялся вслух. Звучит, как фраза из плохого разговорника для туристов. Будет высоко оценено! Черта лысого, будет, — насмешливо подумал он. Тут он вспомнил, что машинка что-то говорила о вознаграждении, и удивился — интересно, какое вознаграждение «они» имеют в виду? Единственной стоящей наградой для него была бы свобода — но он не сомневался, что об этом они даже не помышляют.
— Эти ублюдки еще и шутят, — пробормотал он про себя. — Что ж, сыграем по их правилам и посмотрим, что выйдет. Больше, пожалуй, делать нечего.
Он взял карандаш.
И тут же снова отложил его. Прежде всего надо как-то разобраться со временем. Эвери завел часы, поставил стрелки на двенадцать, тем самым отметив для себя полдень Дня Первого (надо же с чего-то начать). Он решил завести календарь и отмечать каждые прошедшие двенадцать часов. Бумага была в чемодане.
Эвери вздохнул и снова взял карандаш. Он посмотрел первое задание. Обычная тягомотина. Числовая последовательность: 5, 8, 12, 17. На месте, отведенном для ответа, он написал: 23.