Сон Дао. Междорожье

Иваницкий Александр

Полет над пропастью заканчивается с резким поворотом, и ты въезжаешь в густой сосновый лес, двигаясь между роскошными соснами, которые величественно провожают тебя легким покачиванием на ветру.

Мы начали спуск. Мне почему-то не хотелось спешить, поэтому я отстал и наслаждался окружающим меня видом.

На иголках сосен сиял хрустальный иней. От солнечных лучей всё кругом переливалось и мерцало. И это мерцание постепенно погружало меня в какой-то странный транс. Сами по себе стали всплывать воспоминания моих беспокойных снов. Особенно я вдруг ярко вспомнил волны странной энергии, которые периодически «накрывали»

меня в этих снах. Я катился на лыжах и попеременно как будто «заныривал» в волну этой самой энергии и затем «всплывал». Это было необычно и в то же время увлекательно. Я даже ускорился, чтобы «поиграть» с этой «волной» и убедиться, что мне это не чудится. Затем в какой-то момент эти ощущения прошли и «волны» закончились. Но что-то все-таки осталось, какое-то непонятное ощущение. Я не могу его даже описать или как-то идентифицировать. На миг показалось, что я переместился в другую реальность, как в кино. Но эта мысль быстро улетучилась.

Затем я заметил, что меня окружает незнакомый вид леса вдоль лыжни. Хотя я уже давно катаюсь на этой горе, каждый спуск знаю наизусть и никак не мог заблудиться.

Обычно спуск на этой трассе занимает 15-20 минут. Но почему-то я всё спускался и спускался. Прошло минут 40, и вдруг я выезжаю на место, откуда я начинал свой спуск. То есть я каким-то образом попал на вершину горы, чуть в стороне от стартовой площадки подъемника.

Причём там не было ни одного человека, даже охранника, который должен был быть наверху. Подъемник не двигался, и в воздухе стояла непривычная тишина. Хотя я на это не сразу обратил внимание, но внутри шевельнулся страх и ощущение того, что что-то вокруг изменилось.

Само собой я достал смартфон, чтобы позвонить дежурному подъемника и высказать ему всё, что я думаю о его работе. Но связи не было. И это было ещё более странно, поскольку вышка была всего в пятистах метрах: я её специально поставил, чтобы у меня всегда была связь и Интернет.

Достав из рюкзака бутылку с водой, я отпил несколько глотков и стал решать, что делать дальше. Хотя выбор был очевиден: спускаться вниз.

Оттолкнувшись палками, я двинулся по лыжне, набирая скорость и решив быстро спуститься и выяснить, что за беспредел творится на моей горе. Да и, честно говоря, легкий страх подгонял быстрее добраться до привычного окружения.

Но, проехав обрыв и въехав в лес, несмотря на скорость, я опять обратил внимание на странное мерцание леса.

Я стал вспоминать определенные особенности трассы. Вот здесь небольшой поворот и холмик с торчащим маленьким деревцом с обломанной верхушкой. Я его запомнил, потому что на прошлой неделе девушка, приехавшая с одним из моих гостей, не рассчитала свои умения и въехала на этот бугорок, сломав верхушку деревца. Чуть дальше – отрезок ровной, пологой дороги, и затем резкий поворот, за которым ты уже можешь видеть внизу сквозь деревья начало подъемника.

Но, свернув на этом повороте, я опять оказался на лыжне, которая шла через густой лес. И я почему-то не мог вспомнить, был раньше такой отрезок или нет. Мой мозг говорил о том, что, если я качусь, значит дорога идет вниз и по законам физики я должен оказаться у подножья горы.

Но я каким-то невероятным образом выехал из леса и опять оказался на вершине у подъемника.

Это уже попахивало сумасшествием. Я не мог понять, то ли я сошел с ума и сейчас нахожусь где-то в клинике, накачанный

наркотой и пускаю слюни, представляя, что я в горах катаюсь на лыжах, то ли это злая шутка друзей, которые каким-то образом, вопреки физике, сделали такую зацикленную трассу. С них станется сделать такой розыгрыш. В прошлом году на свой день рождения я заснул в своей кровати в замке, а проснулся в батискафе под водой на Карибах. Правда, друзья были рядом в другом батискафе, и мы быстро всплыли на яхту, где был уже накрыт банкет и под лирические песни самого Хулио Иглесиаса (где они его только откопали), мне пришлось изображать радость и принимать поздравления.

Мой американский друг и партнер Майкл Пирс всё это организовал. Шутки у него такие. После этого мне пришлось уволить начальника моей охраны и всю обслугу, которая участвовала в этом розыгрыше. Хотя Майкл и настаивал на том, что они не виноваты, но я не могу себе позволить того, что меня вот так запросто могут похитить из моего дома.

Вот и в этот раз, вспомнив Карибы, я все-таки решил, что это опять мой партнер организовал розыгрыш. И я уже представил, что я сделаю с моими подчиненными, которые это позволили. Мой страх превратился в злость.

Выпив ещё несколько глотков воды, я опять начал спуск. И всё вновь повторилось: я опять выехал на вершину горы. Злости прибавилось ещё больше. Я начал кричать Майклу, что бы он прекратил свои шутки и включил подъемник, чтобы я мог на нем спуститься. К тому времени я уже чувствовал усталость. Но ответом на мои крики служила горная тишина. Я обратил внимание, что вокруг отсутствовало малейшее движение, начиная от лёгкого ветра и заканчивая летающими птицами и даже облаками в небе, несмотря на то, что в это время в горах обычно бывает облачно.

Постояв немного и поозиравшись вокруг, я опять начал чувствовать страх и беспомощность. Ведь единственная дорога, по которой можно было спуститься к подножью горы, это моя лыжня, где я всё время попадаю на вершину. Посмотрев на часы, я с удивлением увидел, что уже прошло больше трех часов и дело близилось к сумеркам.

Я опять начал спуск, но в этот раз я уже не спешил. Я решил ехать медленно, внимательно рассматривая окружающую меня местность, чтобы отметить, где происходит переход от спуска к подъему.

Но опять выехал на вершину, не заметив, как это произошло.

От смешанных чувств злости и страха сильно захотелось есть. В рюкзаке оказалось несколько шоколадных батончиков и пакетик с орехами. Съев батончики и запив их водой, я опять решил спускаться. Хотя мой ум говорил, что это бесполезно, и стоит попробовать взломать будку охранника и посмотреть, можно ли там заночевать. Остаться ночью в лесу на горе – не совсем лучшая перспектива. Но эти мысли ко мне пришли уже тогда, когда я проходил очередной поворот лыжни.

Начинало уже смеркаться, и я решил, что если опять окажусь на вершине – то не буду рисковать и останусь в будке охранника. Кто-то же станет меня искать?

Но в этот раз меня ждало новое приключение: лыжня не заканчивалась. После поворота, въехав в лес, я не мог из него выехать. То есть я катился по лыжне, а она всё петляла и петляла, но не выходила из леса.

Спустя полчаса езды стало ещё темнее. У меня начали дрожать колени от напряжения, чувство усталости передалось на спину, начала болеть голова, и я не знал, то ли мне остановиться, то ли спускаться дальше.