Сон — дело святое

Филлипс Питер

Потом я вспомнил, что Красвелл стоит у меня за спиной, и на всякий случай оглянулся. Красвелл смотрел на издыхающего Зверя (тот был все еще огромен, но стремительно уменьшался), на тусклый металл старого кольта в моей руке, на струйку голубого дыма, вытекающую из поднятого ствола.

А потом он захохотал. Раскатистым, сочным хохотом — слегка, правда, отдающим истерикой.

И так, хохоча, он стал таять.

И исчез.

Красные солнца унеслись в глубину неба, затухая, как искры, а само небо стало белым, пустым и плоским, как потолок.

И,

черт побери, это был настоящий (какое прекрасное слово — настоящий!) потолок!

Надо мной склонился Стив Блэкистон и принялся расстегивать ремешки шлема на моей голове.

— Спасибо, Пит, — сказал он. — Полчаса, минута в минуту. Ты подействовал сильнее, чем электрошок.

Я сел, пытаясь собраться с мыслями. Стив ущипнул меня за руку.

— Ну-ну, не сомневайся, ты не спишь. Расскажешь мне, что там было, — только потом, ладно? Я тебе позвоню.

Я смотрел, как ассистент снимает шлем с Красвелла.

Красвелл заморгал, повернул голову и увидел меня. За полсекунды на его лице сменилось полдюжины выражений, но ни одно из них мне не понравилось.

Он оттолкнул ассистента и вскочил.

— Мерзавец! — зарычал он. — Я убью тебя!

Пока я пытался понять, о ком это он, Стив и ассистент схватили Красвелла за руки.

— Пустите! — орал тот. — Я его на куски разорву!

— Я тебя предупреждал, — тяжело дыша, проговорил Стив. — Уходи, быстро!

Я не заставил его повторять предложение дважды. Маршем Красвелл, может быть, не столь эффектен в больничной рубахе, как в гладиаторских доспехах, но общаться с ним мне почему-то не хотелось.

Утром мне позвонил Стив.

— Выздоровел! — радостно сообщил он. — Он сейчас нормальнее нас с тобой. Согласен, что перетрудился и обещает быть паинькой. Решил отдохнуть от фантастики и переключиться на что-нибудь другое. Что было во сне, не помнит, но твердо убежден, что просто обязан дать пару плюх «парню, который лежал на соседней койке». Почему — не знает, а я не стал объяснять. Так что тебе лучше не попадаться ему на глаза.

— Я его тоже люблю, — сказал я. — А что он собирается писать? Что-нибудь про любовь?

Стив рассмеялся.

— Нет, он вдруг воспылал любовью к вестернам. Все утро рассуждал об историческом и социальном значении револьвера Кольта. Даже название для своей новой вещи придумал: «Шестизарядный закон». Слушай, это как-нибудь связано с тем, что ты ему преподнес во сне?

Я рассказал ему все.

Итак, Маршем Красвелл нормальнее меня? Теперь, я готов с этим согласиться.

Через три часа, когда я шел на финальный матч по боксу в Мэдисон-сквер Гарден, меня поймал за пуговицу полицейский. Майк О'Фаолин, самый большой, сильный и добродушный полицейский из всех, кого я знаю.

— Привет, Пит, — сказал он. — Знаешь, мне сегодня приснился совершенно сумасшедший сон. Будто бы я помог тебе выпутаться из какой-то невероятной передряги, а ты предложил мне пару билетов на сегодняшний матч. К чему бы это, а?

Чтобы прийти в себя, я затащил

его в бар напротив. Майк пытался изложить все подробно, но я ему сказал:

— Знаешь, старина, я сегодня паршиво себя чувствую. Сходи-ка ты на матч, а я как-нибудь состряпаю заметку по официальной информации. Топай, Майк, и забудь обо всем.

Я вернулся в бар и попытался сосредоточиться, пристально глядя в стакан с двойным виски. Двойное виски — это самое первое дело, чтобы сосредоточиться.

— Значит, это что-то вроде телепатии?

— Брось, — сказал стакан. — Просто совпадение. Выброси из головы.

И все-таки что-то здесь было не так. Связь через подсознание? Передача мыслей во сне? Но я же не спал! Я… просто снился другому человеку! В состоянии сна мозг гораздо более восприимчив. Вещие сны и все такое… Но я и во сне не спал! Шесть плюс четыре равняется минус десяти, три в уме — и гуляй…

— Ну точно, сбрендил, — сказал стакан. Я отправился в другой бар.

Я остановил такси. Затылок шофера показался мне неприятно знакомым. Я старался не смотреть на него, пока не пришло время расплачиваться.

— Полтора доллара, — проворчал шофер, обернулся и поглядел на меня. — Слушай, я тебя где-то видел…

— А… я все время где-нибудь тут, — сказал я, с трудом проталкивая слова сквозь окаменевшее горло. — Это не ты подвозил меня вчера вечером к госпиталю?

— А, ну да! — Квадратная небритая челюсть, низкий лоб, грязные рыжие волосы, выбившиеся из-под фуражки. — Только я тебя еще раз видел… Во сне. Вздремнул между рейсами… Дурацкий сон. У меня в башке засело, будто ты мне должен полтора доллара.

Какое-то мгновение я прикидывал, а не послать ли его куда подальше? Но мостовая была совсем не похожа на зеленую пыль. Она была несколько более плотной.

— Ладно, держи пятерку, — сказал я и, пошатываясь, побрел в клуб.

Я медитировал над стаканом виски, пока в голове не прояснилось, а потом позвонил Стиву.

— Такие вот дела, — сказал я напоследок. — Я чуть не свихнулся, пытаясь понять, как же такое случилось. Они что, видели во сне то же самое?

— Ну, в обжих шертах… — ответил Стив, прожевывая бутерброд. — Мы как бы вели передащу сшажу на вшех волнах. Твой можг был подклющен к схеме, как блок памяти, потом шли ушилители… Наверное, пошел чишто индукшионный прощешш. И, хотя шиштема была жавяжана на Крашвелла…

Я больше не мог слушать его смачное чавканье.

— Проглоти, а то подавишься.

Стив живет на одних бутербродах.

Его дикция стала лучше.

— Понимаешь, что получилось? Пошла обратная связь через усилитель — и установка стала передавать через открытый контур. Эти двое спали, их подсознание было открыто, настроено на прием. Ты их вспомнил, настроился, подключился… Слышал о наведенных сновидениях? Ну, когда тебе снится кто-то, кого ты не видел сто лет, а на следующий день вы встречаетесь? Значит, теперь мы можем делать это сознательно! Телепатия во сне с помощью техники! Слушай, приезжай сегодня ко мне, проведем парочку экспериментов…