Сон-трава. Истории, которые оживают
Шрифт:
Бабка Зоя, кряхтя, скинула с ног валенки, вдетые в галоши, и вошла в избу.
– Чего не заходишь давно? С коих пор уж тебя не видать, – с ходу накинулась она на хозяйку дома, давнишнюю свою подругу Нюру.
– С коих это? В субботу только и виделись.
– Где это?
– Где-где, у магазина, как раз ещё Генка-Тушканчик с Васькой-Мокрым за водкой приходили.
– И правда, ну да ладно, в наши годы где всё упомнить. Я чего пришла-то к тебе, ты вот тут сидишь без телевизору, новостей не глядишь, чо
– На кой ляд он мне сдался? Чего я там не видела? Его поглядишь и жить не захочется, ничего доброго не кажут, один негатив.
– Негатив, – передразнила подругу бабка Зоя, – Ты-то откуда знаешь, что негатив, если не смотришь?
– Тебя зато слушаю каждый день, ты ведь всё пересказываешь.
– Ну и правильно, надо же тебя просвещать!
– Просветитель нашёлся… Чего там опять высмотрела в своём ящике?
Бабка Зоя оживилась и глаза её загорелись от важности тех вестей, что она собиралась поведать сейчас закадычной приятельнице.
– А вот чего – старушка выдержала театральную паузу и выдохнула, – Скоро помрём все!
– Пф-ф-ф, тоже мне новость, – фыркнула бабка Нюра, – Ты уж с коих пор помирать собираешься, никак не помрёшь. Ещё в шестьдесят втором собиралась, сама Ваньку народила в шестьдесят третьем, Помиральщица тоже мне.
– Сейчас точно помрём, – убедительно закивала головой бабка Зоя, – В мире эта, как её, епидемия!
– Чума что ль?
– Хуже! Какой-то ко-ро-на-ви-рус, тьфу ты, еле выговорила.
– Ага, небось всю ночь учила? Это что за заморская ерунда ещё?
– То-то и оно, что заморская, – обрадовалась бабка Зоя тому, что подруга наконец заинтересовалась, – Началось всё с Китая, а теперь уже по всему свету разлетелось.
– Ну а нам-то како дело до всего света? Мы вон в какой глуши живём. Сюда почтальонка с пенсией еле доезжает по колдобоинам, даже вон ГАЗик, что продукты привозит застрял давеча у самой деревни, мужики наши помогали, еле вытянули трактором Митькиным. А ты думаешь какой-то вирус сюда пройдёт? Не смеши!
– А что? Ему дороги не нужны, между прочим. Он по воздуху летает.
– Ага, летает, аки птица. До нас не долетит, не бойся, до городу вон стописят километров, сил не хватит ему.
– Вот ты как всегда, Нюрка, ни во что не веришь, а я тебе говорю – по телевизору сам президент выступал! И по всем каналам только и разговоров, что про энтот коронавирус! Уже тыщи людей заболели и померли половина.
– Так уж и половина? Брешут небось. Ты на десять дели, всё, что там тебе по телевизору твоему заливают.
– Ну и не верь, вот заболеешь, узнаешь, да поздно будет.
– Да я в последний раз болела лет пятнадцать назад, когда в магазине нашем кильку купила негодную, да отравилась.
– Вот, – наступала бабка
– Да что за вирус-то такой?
– Во-о-от, давно бы спросила, так нет всё талдычет мне о своём – ерунда да ерунда.
– Ерунда, конечно, чего тут бояться. Люська-Бригадирша всю жизнь этим коронавирусом болеет и ничо, жива хоть бы что тебе.
– Как болеет? – обомлела бабка Зоя.
– Как-как? Вспомни как она по деревне ходит всю жизнь, нос задрав, так и есть -корона на голове.
– Какая корона? – не понимала бабка Зоя подругу.
– Не знаю какая, золотая, наверное, с брильянтами, раз так важничает. Поди да спроси у неё.
– Да ты послушай, там кашель должен быть.
– Ну так и есть, больна Люська-Бригадирша, – невозмутимо продолжала бабка Нюра, – Она всегда кашляет.
– Да ты чо болтаешь? Люська кашляет оттого, что куряща она.
– Ну хорошо, скажи тогда, что там ещё должно быть при этом твоём вирусе заморском?
– Ещё температура говорят.
– Вот! Щёки-то у Люськи всегда горят, как маков цвет!
– Так ведь она их мажет этими, как его, румянами что ли… – сощурила глаза бабка Зоя, вспоминая название.
– Ладно, а ещё что болит от этой короны?
– Дышать тяжело, говорят.
– Так и есть. Люска-то как чуть шагу прибавит, сразу задыхается.
– С такими габаритами немудрено, вон у ей корма какая, – парировала бабка Зоя, – Вот ты бы лучше в магазин сходила, чем ёрничать тут сидеть. В городах и то всё скупили, я сама видела по телевизору, а уж нам тем более ничего не привезут сюда. Погляжу я потом, как ты тогда зубоскалить будешь.
– Да и пусть не везут, – усмехнулась бабка Нюра, – У меня вон соленья полный подпол, картохи тоже, сало в холодильнике. Что мне твой магазин? Так и быть, без пряников да чая протяну. Шиповнику заварю.
– Эх, – махнула рукой бабка Зоя, вставая с дивана, – Да ну тебя, всё не как у людей! Я тебя предупредить хотела, а ты…
– Ну, считай – предупредила. Теперь этот твой коронавирус врасплох меня не возьмёт. Айда чаю попьём?
– Ну айда, – примирительно согласилась бабка Зоя, – С чем чай-то?
– Да пока с пряниками. А коли придётся оборону держать, так уж с сухарями будем пить, не обессудь.
– А наливки твоей фирменной не осталось ли?
– Как не остаться? Есть.
Бабка Нюра полезла в шкаф и, пошарив в его недрах, выудила на белый свет поллитровку с рубиновой наливкой.
– Вишнёвая.
Подруги сели за стол, выпили по рюмочке, а потом принялись за чай с пряниками и вареньем.
– А и правда, Нюра, чего нам этот вирус? – успокоившись, сказала вдруг бабка Зоя, – Мы в войну лебеду ели, золой мылись, а теперь-то чай до такого не дойдёт, выживем.