Сон в красном тереме. Т. 1. Гл. I – XL.
Шрифт:
Сижэнь позвала служанку и велела ей принести подарки: два дворцовых веера, две нити четок из красного благовонного дерева, два куска шелка с узором из хвостов феникса и циновку, сплетенную из стеблей лотоса.
– А остальные что получили? – полюбопытствовал Баоюй, не скрывая радости. – То же самое?
– Твоя бабушка получила в придачу яшмовый жезл «исполнения желаний», так же как отец, мать и тетя, еще агатовую подушечку, – рассказывала Сижэнь. – Баочай то же, что и ты. Барышня Линь Дайюй, вторая барышня Инчунь, третья барышня Таньчунь и четвертая барышня Сичунь – веер и четки. Супруга старшего
– Как же так? – недовольно спросил Баоюй. – Почему сестра Баочай получила такие подарки, как я, а сестрица Дайюй похуже? Может быть, что-то перепутали?
– Нет, – ответила Сижэнь, – этого не могло случиться, все было подробно расписано! Твои подарки находились у бабушки, я принесла их оттуда. Бабушка велела тебе завтра с утра прийти поблагодарить.
– Непременно, – обещал Баоюй.
Он велел позвать Цзыцзюань и сказал ей:
– Отнеси эти вещицы своей барышне и передай, пусть выберет что понравится и оставит себе.
Цзыцзюань ушла, но вскоре вернулась с ответом:
– Барышня велела сказать, что тоже получила подарки и ей ничего не нужно.
Баоюй велел служанкам взять подарки обратно, а сам быстро умылся и хотел отправиться к матушке Цзя. Но тут он увидел в дверях Дайюй и с улыбкой бросился ей навстречу:
– Почему ты ничего не пожелала взять из того, что я прислал?
Дайюй давно забыла о том, что накануне сердилась на Баоюя, но все же сказала:
– Такого счастья я недостойна. Разве могу я сравниться с барышней Баочай, которую, благодаря ее золоту, судьба связала с яшмой? Ведь я всего лишь невежественная девчонка!
Услышав «золото» и «яшма» [251] , Баоюй растерянно произнес:
– Это все болтовня, у меня и в мыслях ничего подобного не было! Пусть меня покарает Небо и уничтожит Земля, пусть я навсегда потеряю человеческий облик, если говорю неправду.
Дайюй догадалась, что он понял намек, и промолвила:
– К чему давать клятвы? Все эти россказни о золоте и яшме мне совершенно безразличны.
– Не знаю, как тебе объяснить, но когда-нибудь ты сама поймешь мои чувства, – сказал Баоюй. – Ведь после бабушки, отца и матери ты мне дороже всех. Ни к кому я так не привязан, клянусь!
251
Услышав «золото» и «яшма» – намек на разговоры о том, что обладательница золотого замка Баочай и обладатель яшмы Баоюй судьбой предназначены друг для друга.
– Не клянись, – сказала Дайюй, – я знаю, что ты думаешь только обо мне, когда я перед тобой, но стоит тебе увидеть сестру Баочай, как ты сразу обо мне забываешь!
– Это тебе так кажется, – возразил Баоюй.
– Тогда почему ты вчера не обратился ко мне, когда сестра Баочай не захотела тебя выгораживать? – спросила Дайюй. – Как бы ты поступил, будь я на ее месте?
В этот момент вошла Баочай и разговор прекратился. Но девушка, будто ничего не заметив, направилась к госпоже Ван, посидела немного и пошла к матушке Цзя. Баоюй был уже там.
Баочай вспомнила, как ее мать однажды рассказывала госпоже Ван, что в свое время какой-то монах подарил ей золотой замок и предсказал, что ее дочь выйдет замуж за обладателя яшмы. Поэтому Баочай и избегала Баоюя. А тут еще Юаньчунь прислала ей и Баоюю одинаковые подарки. Совсем неудобно. Хорошо, что Баоюй увлечен Дайюй и не придал этому никакого значения. Увидев сестру, Баоюй попросил:
– Сестра, дай-ка мне посмотреть твои четки!
Четки висели на левой руке Баочай. Рука была пухлой, и снять их сразу Баочай не смогла. Глядя на ее полные белые руки с лоснящейся кожей, Баоюй невольно подумал:
«Жаль, что у Дайюй не такие руки, как приятно было бы их погладить!»
И тут в голову ему пришла мысль о «золоте и яшме». Он взглянул на Баочай, на ее нежное, будто серебряное лицо, глаза, напоминавшие абрикос, алые губы, густые брови-стрелы, и она показалась ему красивее Дайюй. Это повергло его в смятение.
Баочай уже сняла с руки четки, но он забыл про них и стоял ошеломленный.
Баочай заметила растерянность Баоюя, и ей стало неловко. Она бросила четки и собралась уйти, но в этот момент увидела на пороге Дайюй, та, покусывая платочек, пристально смотрела на них.
– Ты ведь боишься ветра, – произнесла Баочай. – Зачем же стоишь на сквозняке?
– Я только сейчас вышла, – ответила Дайюй. – Мне показалось, что кричит дикий гусь, и я решила поглядеть.
– Где гусь? – воскликнула Баочай. – Пойду-ка и я посмотрю!
– А он уже улетел, – промолвила Дайюй.
Она взмахнула платочком и задела Баоюя по лицу.
– Ай-я, – вскрикнул Баоюй. – Что это?
Если хотите узнать, что произошло дальше, прочтите следующую главу.
Глава двадцать девятая
Итак, когда Дайюй взмахнула платочком и задела Баоюя по лицу, тот воскликнул:
– Кто это?
– Это я, нечаянно, – ответила Дайюй, виновато покачала головой и улыбнулась. – Сестра Баочай хотела посмотреть, где летел дикий гусь, я показала платочком и вот попала тебе по лицу.
Баоюй потер глаза, хотел что-то сказать, но промолчал.
Вскоре пришла Фэнцзе, сказала, что первого числа в монастыре Чистейшей пустоты будут служить благодарственный молебен, после которого состоится представление, и предложила всем поехать туда.
– Я, пожалуй, останусь дома, – сказала Баочай. – Очень жарко, да и все эти пьесы я видела.
– Там есть две башни, в них довольно прохладно, – промолвила Фэнцзе. – Захотите поехать, я заранее пошлю людей, чтобы хорошенько убрали, переселили оттуда монахов, развесили занавески, и не велю никого из посторонних туда пускать. Мы с госпожой уже договорились об этом. Если же вы не хотите, я поеду одна. Уж очень скучно последние дни! А домашние представления мне надоели!