Сон в красном тереме. Т. 1. Гл. I – XL.
Шрифт:
Прибежали Ли Бань, Фэнцзе, Инчунь и Таньчунь. Ли Вань, вдова покойного Цзя Чжу, при упоминании имени мужа невольно заплакала. Цзя Чжэну стало еще тяжелее, по щекам катились крупные, как жемчужины, слезы.
– Старая госпожа пожаловала! – доложила служанка.
– Сначала убей меня, а потом его! Всех убей! – послышался голос матушки Цзя.
Цзя Чжэн всполошился. Он вскочил и бросился матери навстречу. Запыхавшись от быстрой ходьбы, матушка Цзя вошла в комнату, опираясь на плечо служанки.
– Зачем, матушка,
– А, это ты! – гневно вскричала матушка Цзя, едва переводя дух. – Да, мне надо с тобой поговорить! Ведь это я вырастила такого замечательного сына. С кем же мне еще разговаривать?
Тон, которым произнесла все это матушка Цзя, не сулил ничего доброго. Цзя Чжэн оробел, опустился на колени и, сдерживая слезы, произнес:
– Я забочусь о том, чтобы мой сын прославил своих предков. Так неужели я заслуживаю ваших упреков?
– Видишь, тебе слово сказать нельзя! А каково было Баоюю, когда ты колотил его палкой? Ты, значит, учишь сына для того, чтобы он прославил своих предков? Но вспомни, разве так учил тебя твой отец?
Матушка Цзя не выдержала и тоже расплакалась.
– Не расстраивайтесь, матушка! – с виноватой улыбкой стал оправдываться Цзя Чжэн. – Причиной всему внезапная вспышка гнева. Клянусь вам, это больше не повторится!
– Ты ко мне обращаешься?! – холодно усмехнулась матушка Цзя. – Это твой сын, если хочешь, бей его сколько угодно! Только, я думаю, мы все тебе надоели! Поэтому нам лучше уехать!
Она обернулась к слугам и коротко приказала:
– Паланкин! Я еду в Нанкин с невесткой и Баоюем!
Слуги вышли.
– А ты не хнычь, – продолжала матушка Цзя, обращаясь к госпоже Ван. – Баоюй совсем еще юн, и ты, конечно же, любишь его, но, когда он вырастет и станет чиновником, вряд ли вспомнит про свою мать. Как и мой сын! Меньше люби, меньше будешь страдать!
– Не говорите так, матушка! – просил Цзя Чжэн, кланяясь до земли. – Я не знаю, куда от стыда деваться!
– Своим поступком ты доказал, что хочешь выжить меня из дому, а теперь, выходит, тебе же деваться некуда! – возмутилась матушка Цзя. – Не будь нас здесь, никто не мешал бы тебе избивать сына! – И она крикнула слугам:– Готовьте все необходимое в дорогу! Коляски, паланкины. Мы уезжаем!
Цзя Чжэн простерся на полу и молил мать о прощении. Но матушка Цзя, даже не взглянув на него, подошла к лежавшему на скамье Баоюю и издала горестный вопль. Госпожа Ван и Фэнцзе принялись ее утешать. Вошли девочки-служанки, попытались поднять Баоюя.
– Мерзавки! – обрушилась на них Фэнцзе. – Неужели не видите, что он не может идти? Несите сюда плетеную кровать!
Служанки бросились во внутренние комнаты, принесли широкую плетеную кровать, уложили Баоюя и понесли в покои матушки Цзя.
Цзя Чжэн, огорченный тем, что расстроил мать, вышел следом за ней и госпожой Ван. Только сейчас он понял, что переусердствовал в наказании. Госпожа Ван то и дело восклицала:
– Сынок, родной! Лучше бы ты умер, а Цзя Чжу остался в живых, не пришлось бы мне тогда думать, что моя жизнь прошла даром! Не покидай меня! Ты – единственная моя надежда! Несчастный сынок мой! Некому тебя защитить!
Цзя Чжэн совсем пал духом и уже раскаивался в содеянном. Он снова попытался утешить матушку Цзя, но та, глотая слезы, сказала:
– Если сын не хорош, надо его наставлять, а не бить! Что ты за нами плетешься? Хочешь собственными глазами увидеть, как мальчик умрет?
Цзя Чжэн растерянно покачал головой и поспешил удалиться.
Возле Баоюя хлопотали тетушка Сюэ, Баочай, Сянлин, Сянъюнь, брызгали на него водой, обмахивали веером. На Сижэнь никто не обращал внимания, и она, обиженная, незаметно вышла из комнаты, подозвала мальчика-слугу и приказала ему разыскать Бэймина, чтобы узнать, что произошло.
– За что его наказали? – спросила служанка у Бэймина, когда тот явился. – А ты тоже хорош, не мог предупредить!
– Меня, как назло, там не было! – оправдывался Бэймин. – Я узнал уже, когда отец принялся бить нашего господина! Примчался туда, а мне говорят, что все это из-за актера Цигуаня и сестры Цзиньчуань!
– А как отец дознался? – удивилась Сижэнь.
– Про Цигуаня наверняка Сюэ Пань сказал, он давно его ревнует к Баоюю. Подослал какого-нибудь мерзавца, чтобы тот оклеветал Баоюя перед отцом. А про Цзиньчуань рассказал, конечно, третий господин Цзя Хуань. Слуги об этом толковали.
Выслушав Бэймина, девушка была почти уверена, что он говорит правду. Когда она вернулась в дом матушки Цзя, люди все еще хлопотали возле Баоюя.
Отдав необходимые распоряжения, матушка Цзя приказала отнести Баоюя во двор Наслаждения пурпуром и уложить в постель, что и было тотчас исполнено. Затем все постепенно разошлись.
Только сейчас Сижэнь подошла к Баоюю, чтобы прислуживать ему, а заодно расспросить о случившемся.
Если хотите узнать, что рассказал Баоюй и как она его выхаживала, прочтите следующую главу.
Глава тридцать четвертая
Итак, матушка Цзя и госпожа Ван ушли. Тогда Сижэнь села на кровать к Баоюю и со слезами на глазах спросила:
– За что тебя так избили?
– Ну что ты спрашиваешь? – вздохнул Баоюй. – Все за то же! Ой, как больно! Погляди, что там у меня на спине!