Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI — СХХ.
Шрифт:
Госпожа Ван не посмела возразить. Матушка Цзя велела передать Цзя Ляню, чтобы немедля выполнил ее приказание, а служанкам сказала:
— Все вещи Баоюя перенесите в мои покои! Сижэнь и Шэюэ тоже перейдут ко мне! Остальные служанки останутся присматривать за комнатами!
Баоюй все время молчал, только хихикал.
Матушка Цзя взяла его за руку и увела к себе. За ними последовали Сижэнь и остальные служанки.
Внутренние комнаты, где матушка Цзя собиралась поселить Баоюя, она распорядилась привести в порядок, а затем обратилась
— Понимаешь, почему я так поступила? Людей в саду сейчас мало, а во дворе Наслаждения пурпуром деревья то засыхают, то расцветают. Разве это не странно? Прежде яшма отгоняла всякую нечисть, а теперь препятствий для нее нет. Вот почему я и поселила Баоюя у себя. Пусть несколько дней не выходит из дому. Врачи будут сюда приходить.
— Вы правы, почтенная госпожа, — промолвила госпожа Ван. — Вам покровительствует судьба, и с Баоюем ничего не случится дурного, если он будет жить с вами.
— Какая там судьба! — замахала руками матушка Цзя. — Просто у меня в комнатах чище и много священных книг, а они укрепляют дух. Пусть Баоюй скажет, плохо ему здесь?
Услышав свое имя, Баоюй засмеялся.
Сижэнь подтолкнула его, и лишь после этого он ответил, что неплохо.
Глядя на сына, госпожа Ван украдкой уронила слезу.
Видя, как взволнована госпожа Ван, матушка Цзя сказала:
— Иди! Я сама управлюсь. Мужу ничего не рассказывай, пусть нынче не приходит ко мне!
После ухода госпожи Ван матушка Цзя приняла успокаивающее, как и было предписано врачом. И на этом мы ее оставим.
Между тем Цзя Чжэн, возвращаясь в коляске домой, вдруг услышал голоса:
— Стоит пожелать, и можно легко разбогатеть!
— Как же это?
— Во дворце Жунго пропала какая-то яшма. Я видел объявление, там написано, что нашедший яшму получит десять тысяч лянов серебра. Все приметы яшмы указаны. А тот, кто укажет, у кого она, — пять тысяч лянов!
Цзя Чжэн слышал лишь обрывки разговора, но в душу его закралось подозрение, и, возвратившись домой, он стал допрашивать привратников. Те стали рассказывать:
— Только сегодня, после полудня, мы об этом узнали — второй господин Цзя Лянь передал нам приказание старой госпожи расклеить объявления.
«Род наш, видимо, захиреет! — подумал Цзя Чжэн. — Такого сына судьба послала мне в наказание за грехи! Едва он родился, пошли всякие толки и сплетни, лишь через десять лет прекратились! А тут яшма пропала, да еще объявления вывесили! Ну что за напасть!»
Он стал расспрашивать госпожу Ван, и ей пришлось рассказать все без утайки. Когда речь зашла об объявлениях, Цзя Чжэн не посмел выразить недовольства, ведь это был приказ старой госпожи. Он только поворчал на госпожу Ван, а потом велел тайком от старой госпожи сорвать все объявления. Но было поздно. Многие успели их прочесть.
Вскоре к воротам дворца Жунго пришел какой-то человек и заявил, что утерянная яшма у него.
— Вот и хорошо! — обрадовались
Человек вытащил из-за пазухи объявление и показал привратникам:
— Ваше? Здесь сказано, что нашедший яшму получит десять тысяч лянов серебра. Не смотрите на меня с таким презрением, ведь я сразу разбогатею!
— Дай-ка взглянуть, что ты принес, — попросил привратник, ошеломленный самоуверенностью незнакомца, — и я тотчас же о тебе доложу.
Человек было заупрямился, но потом все же вытащил яшму, положил на ладонь и спросил:
— Она?
Привратники никогда не бывали во дворце и уж конечно не видели яшмы, знали о ней только понаслышке. Поэтому со всех ног бросились докладывать.
Цзя Чжэна и Цзя Шэ дома не было, и слуги побежали к Цзя Ляню. Выслушав их, Цзя Лянь первым долгом осведомился, не фальшивая ли яшма.
— Я видел ее собственными глазами, только в руках не держал, — ответил привратник. — Пришедший сказал, что передаст ее лично кому-нибудь из господ, никак иначе, чтобы получить обещанную награду.
Цзя Лянь, не помня себя от радости, поспешил к госпоже Ван, а та не замедлила сообщить новость матушке Цзя. О том, как счастлива была Сижэнь, и говорить не приходится. Она не переставала благодарить Будду.
Матушка Цзя приказала:
— Пусть Цзя Лянь приведет этого человека в кабинет, возьмет у него яшму и принесет мне! Деньги отдать немедленно!
Цзя Лянь велел привести незнакомца, встретил со всеми положенными церемониями, как самого почетного гостя, поблагодарил и сказал:
— Позвольте показать эту яшму владельцу, если он ее опознает, награду получите сполна! Можете не сомневаться.
Незнакомцу ничего не оставалось, как вытащить завязанный узелком красный шелковый платок и протянуть Цзя Ляню. Тот развернул его и увидел прекрасную молочно-белую яшму.
Прежде Цзя Лянь не обращал особого внимания на яшму Баоюя, но сейчас принялся ее тщательно осматривать. Долго вертел в руках, приглядывался, и ему показалось, что на внешней стороне выбиты иероглифы «изгоняет наваждение». Не в силах сдерживать свою радость, Цзя Лянь велел слугам ожидать его, а сам со всех ног бросился к матушке Цзя и госпоже Ван. Там уже собрались все домашние и, как только Цзя Лянь появился в дверях, Фэнцзе выхватила у него яшму, мельком взглянула на нее и отдала матушке Цзя.
— Даже в такой мелочи не позволяешь мне услужить бабушке! — упрекнул ее едва слышно Цзя Лянь.
Матушка Цзя развернула платок, и ей сразу бросилось в глаза, что яшма потускнела. Она ощупала ее, затем велела принести очки и еще раз внимательно осмотрела, после чего промолвила:
— Странно! Яшма как будто та! Но почему-то не блестит!
Осмотрела яшму и госпожа Ван, но не могла сказать, та это или не та, и отдала Фэнцзе.
— Как будто похожа, но цвет не тот, — заявила Фэнцзе. — Давайте покажем Баоюю.