Сонет Серебряного века. Сборник стихов. В 2 томах. Том 2

Мартьянова Людмила Михайловна

Из книги «Олимпийские сонеты»

* * *

Смотреть вперед, отвергнув упованья,Не знать часов, не верить в смену дней.Закрой глаза и в сне окаменей,Когда таков твой круг существованья.В таком кругу прошедшее ясней.Не разлюби свои воспоминанья:Беги услад, беги очарованьяИзжитых лиц, событий и огней.Ты помнишь миг: они пришли впервые.Как сладко боль зажглась в твоей крови!То, чуя тлен, шли черви гробовые.Окаменей, их пир останови:Как статуи, в недвижности

живые,В недвижном сне таинственно живи.

В пути

Балаклава

Здесь был Улисс

Намокший снег живую ткань плететВ летучей мгле под влажным небосклоном.Кричит баклан, и зыбь с протяжным звоном —Удар в удар – в брандвахту глухо бьет.Здесь был Улисс. Вотще, под ИлиономСвершив свой долг, он вспять направил флот.Кто в мирную Итаку отплывет,Того судьба загонит к Листригонам.Один, во тьме, он часто здесь блуждалИ небеса с надеждой вопрошал,В овечий плащ закутавшись от снега.Вотще. Молчал ненастный горизонт,Кричал баклан, и с тяжкого разбегаВ отвес скалы угрюмый бился Понт.

Шторм в Архипилаге

Сон

И снилось мне: с взволнованных высот,Где вился смерч подоблачной колонной,Спускалась зыбь к прозрачности придонной,Спускалась зыбь разбить хрустальный грот.На дне морском, в тиши хрустально-сонной,Ни рыб, ни трав, ни чудищ не живет:Кто не доплыл до порта, только тотЛежит в песках и спит, завороженный.Бежали две, дитя и мать, по дну.Все ниже зыбь спускалась в глубину,Смотрела мать безумно и устало.Но не могло дитя ее понять:Склонялось к дну, задерживало матьИ камушки цветные собирало.

Кронейон

Над раскопками

Здесь холм во тьме. А там, из-за барьера,С Аркадских гор подъемлется лунаИ плещет в дол, ярка и зелена.Переклонясь, как полная патэра.И все внизу, – как будто все из сна,Которому в явленьях нет примера, —Все – как смарагд, все странно, как Химера,И призрачно, как глубь морского дна.Сквозь зыбкий свет зеленого потопа,Как с острова, гляжу с холма туда,И в том, что там, не видно мне труда,Ряженного за драхму землекопа:О, счастлив тот, кто в тихий час луныГлядит во тьме на мраморные сны.

Герайон

Гермес и Вакх Праксителя

Вакх

Он был лозой на грядках винодела,Он был ключом из кубков круговых,Он ткал узор видений бредовых,Им речь волхва в экстазе пламенела,Им вольный крик слагался в песнь и стих.Он был, как Дух. Но смутен Дух без Тела,И родила Диониса Семела.О, Эрмий, он теперь в руках твоих.Преемник сил стихии вечно страстной,Божественный, невинный и прекрасный,Взирает он на мир с твоих колен.Но нет, еще не миру эти взгляды:Им чужд еще насмешливый СиленИ резвый хмель, и шумные Менады.

Храм Зевса

Метопы

Подвиги

Геракла

Цветы в венке дорических колонн,Обходят храм несчетные метопыПод скатом плит из мраморов Родопы,Где тяжкий фриз на звенья разделен.Текучих строф размеренные стопы,Немая песнь эпических времен,Их строй звучит, как будто мирны звонОкаменел на струнах Каллиопы.Меж тем как Феб свершает свой полетИ факел дня по статуям плывет,Полна борьбы их рдеющая лента.И каждый день без отдыха по нейСтезей побед, бессмертья и огнейИдет Геракл в кольце антаблемента.

Керинейская лань

Катился путь, мелькали дни и страны,Кончался год в смыкавшемся кругу.Средь Истрских чащ, на льдистом берегуТерялся путь любимицы Дианы,Он так устал один блуждать в снегуПод хладом солнц, закованных в туманы,Внимать в тиши, как плачут ураганы,И бить куниц и рысей на бегу.Но в тихий час, сменяющий закаты,Невольник тайн магической Гекаты,Невольно в тьму склонял он робкий слух.В мерцаньи искр тонула дебрь глухаяИ ткала сны, прозрачно-лунный пухС немых ветвей бесшумно отряхая.

Скованный Прометей

Но встречу их теснина разделяла.– Кто ты в цепях? – Титан. А ты? – Герой.Печальных скал неясный реял строй.Текла заря, мертва и дымно ала.И клубы тьмы, дрожащей и сырой,Из черных ртов бездонного провалаНеслись к заре, свивая покрывалаНад спящей в льдах двуглавою горой.Закатной мглой прощально пламенея,Внимал Кавказ, как ропот Прометея,Стихая, гас в безгласности могил.И, опьянев, в последний раз к ночлегуНад головой Геракла коршун плыл,Роняя с лап и клюва кровь по снегу.

Терраса Сокровищ

Сокровищница Гелойцев

Амфора

Под грудами нарядных терракот,

Что здесь она, убогая амфора...Ценителей завистливого взораОна к себе ничем не привлечет.И скошен борт, и ручки без разбораПриставлены, и узкий переплетПо горлышку каракулькой идет, —Меандр («меандр»!) чуть видного узора.Но явственны на глине возле днаОт пальчиков небрежных два пятна.То Зевсу в дар любви красноречивыйПочин трудов сынишки своегоИздалека принес гончар счастливый.И мудрый Зевс благословил его.

Стадион

Зарывшись в ил гребнями ступеней,Спит стадион. Жеманная улиткаИз черепков аканфового свиткаПолзет ко мне. Я здесь один. Я с ней.Я с ней один. От тихого напиткаЛуны, руин, безгласья и камнейЯ брежу с ней. А сердцу все больней,И грудь теснит неведомая пытка.Я здесь один. Быть может, грустно мне,Что я чужой безгласью и луне,Что я не мхи, не ветхие ступени,Что я не бог... Иль если б я был бог,Я б не постиг восторга откровенийИ слезы лить – блаженные – не мог?