Сонная ученица
Шрифт:
Нас с Лицем зашвырнуло на пестрящее цветами высокогорье. Розовые звездочки гвоздик, желтые пятнышки горицвета, скромные маячки фиалок и едва заметные брызги горного лютика перемешивались с вовсе незнакомыми мне травками. Но мой взгляд скользнул дальше в поисках Сокола. Эльф тоже оглядывался, периодически выкрикивая "Номар!"
– Туда, - сориентировалась я, указывая на приютившуюся еще выше белую мраморную беседку.
Анверо кивнул и первым ступил на тропу. Я приноровилась к его широкому шагу, с проворством горной козы прыгая с камня на камень, огибая шикарные цветущие сейчас
Нас встретила не беседка, а длинная колоннада. Я обернулась назад и тихо ахнула. За нашими спинами оказался бесконечный коридор.
– Мы во владениях Аканальги, - не оборачиваясь, пояснил эльф, решительно двигаясь вперед, уверенный, я не отстану.
– Не приближайся к колоннам, - предупредил он, хотя столь странной мысли в моей неразумной голове пока не возникало.
Он выпустил с кончиков пальцев светляка, направил того в просвет между мраморными столбами. Те внезапно изогнулись, точно резиновые, раздавили собой сияющий шарик и возвратились к первоначальному состоянию. Ого, я бы до такого не додумалась!"
Я ускорила шаг, догоняя Анверо.
– Как мы поймем, что движемся в правильную сторону?
– спросила я.
– Любая сторона лабиринта правильная, если мы знаем свою цель. Аканальги, хоть и покровительствует неизвестности, обожает определившихся в жизни. И дарит невероятные шансы.
Лицо эльфа вдруг стало сосредоточенным, и я не стала больше к нему приставать. Внезапно Анверо остановился, преградил мне путь рукой, а другой указал на крошечное черное пятнышко на полу. Очередная ловушка?
Учитель моего Сокола уселся на полу, скрестив ноги, и медитативно покачиваясь, уставился на пятно, точно оно было сосредоточением вселенской гармонии. Я рассудила здраво - эльф - гусь стреляный, знает, что делать, поэтому последовала его примеру, вцепилась взглядом в пятнышко. Маленькое, кривенькое, оно напоминало природный изъян в идеально белом мраморе, но таковым не являлось.
Я мысленно принялась звать Номара по имени, прозвищу, представляя его молодым, веселым, здоровым. И внезапно пространство вокруг начало поворачиваться, закручиваться по спирали в тугую пружину. Пятно внизу резко набухло, вспучилось, принялось расти. По белому лабиринту потянулись извивающиеся щупальца, сворачивающиеся кольцами и снова распрямляющиеся. Щупальца осьминога-исполина, сине-серые с розовыми пятнышками присосок.
Из букета щупалец, точно ручка из громадной метлы, вырастал богатырский торс сильного мужчины. Лицо Великого духа было эльфийским - с раскосыми сапфировыми глазами, высокими скулами и надменным заостренным подбородком. Умиротворенное, ничего не выражающее лицо. На винторогой голове грозовой тучей клубились белые локоны.
У меня даже шея заболела на него смотреть, таким впечатляющим был хозяин лабиринта. Но его ноша мне была куда ценнее и дороже. Птица сокол, оплетенная пульсирующими серебряными веревками, покачивалась в кольцах щупалец.
– Освободи его, Аканальги!
– выкрикнула я.
– Освободи моего учителя.
– И моего ученика, - добавил Лиц.
– Я приказываю!
– Вы на моей территории, смертные!
– ответил нам дух. Не голосом. Ответ запылал прямо
– Нет вашей власти надо мной!
– Освободи его. И верни ему здоровье и чародейскую силу, - мне терять было нечего. Сейчас я была готова заложить Аканельги все, что имела. И что не имела тоже.
– Обоснуй, человеческая женщина. Ты в Сновидении, а это моя юрисдикция. Почему ты посмела потребовать у меня невозможного?
– Потому что ты отвечаешь за это самое невозможное. Потому что он, - я указала на учителя, - достойный чародей. Потому что я его люблю, - я почувствовала, что сейчас расплачусь. Интересно, слезы на этого хмыря действуют?
– Просто потому, что он хороший человек. Я хочу дать ему шанс исправиться. Он нужен мне. Нужен Запредельному.
Я вспомнила Судью, назвавшую его Создателем Чудес. Точно, я права.
– Без таких как он - вдохновителей, все меньше и меньше людей-нелюдей станут обращаться к вам, Великие и не очень. Ваша сила, как и сила богов, жива, пока вас помнят и чтят. Он, - я воззрилась на бесчувственного Сокола, - ключик вашей силы, Создатель Чудес, истинный чародей, творец Сновидческих миров. Он нужен вам живым и здоровым.
Аканальги рассмеялся. Но я смотрела на него спокойно и уверено (иначе нельзя). И отсмеявшись дух неизвестности подцепил одним из щупалец кончик серой паутины, потянул, освобождая Номара Сьятора от прилепившегося к тому мелкого демона. Птица тут же сменила облик, стала человеком.
Другим щупальцем Великий дернул за ноги. Кости Номара хрустнули, вставая на место. Аканальги дунул чародею в лицо и поставил еще не пришедшего в себя Сокола подле меня. Номар остался стоять с закрытыми глазами. Я шагнула к нему, на всякий случай взяла любимого за руку. И довольная своей победой, продолжила наглеть. Кто подскажет, в кого у меня такое глупое желание, чтобы все были счастливы?
– И друга его, Лица Анверо, подлечи. Верни ему эльфийскую жизнь и талант Сновидца.
– Не слишком ли ты много требуешь, смертная?
– возмутился дух.
– Чем платить собираешься?
– Очередными призывами Запредельного и новыми требованиями, мы же договорились. Я не забуду о тебе, не дам скучать, а ты исполнишь мои пожелания. Таких как я, Номар или Лиц немного. Нас беречь надо. К тебе, Господин Неизвестность, вообще обращаются в исключительных случаях.
Щупальца оторвали от мраморной глади ошалевшего от моей наглости эльфа, покрутили в воздухе, подергали за конечности и через миг вернули в исходное положение. Так-то лучше.
– Для себя что потребуешь?
– ехидно осведомился Аканальги.
Плавали, знаем. Поэтому обойдешься. Я даром время не теряла, усвоила уроки учителя. Обитатели Запредельного - особые твари. Если просить у них для других, а потом тут же для себя - исполнят только твою личную просьбу. После общения с ними любые земные законы, даже самые заковыристые, плевой ерундой кажутся.
– Спасибо и до свидания, - поклонилась я и точно так же, как и Анверо перед битвой с Волком и Давхи выдернул меня в явь, протащила из глубин Сновидения своих чародеев в реальный мир. А сама осталась на грани сна и яви.