Сообщница артефакта
Шрифт:
— Что с вами, сеньора? Вам плохо? Болит что-нибудь?
— Нет, все в порядке, — покачала головой Алиса, но служанка неумолимо потащила ее куда-то вглубь парка:
— Надо все равно показаться нашей травнице! Пойдемте, пойдемте! Не стоит медлить!
Травница? Не та ли старуха с седыми космами, которая в горячечном бреду показалась Алисе похожей на бабулю? А почему бы и нет! Что же, пойдем смотреть на травницу или, как сказала Элалия, покажемся ей. Заодно можно попробовать узнать кое-что…
Травница жила в небольшом,
— Сеньора Флора! Сеньора! Можно вас потревожить?
Изнутри послышались легкие шаги, словно прошелестели листья на липе под внезапным ветерком. А после них — грубый надтреснутый голос пролаял:
— Кто там? Уходите!
Алиса удивленно подняла брови. Фигасе старушка-веселушка! Откуда такая ненависть к посетителям?
Элалия смущенно оглянулась на Алису и снова заговорила с дверью:
— Я привела вам иноземную гостью, ту, что вы лечили этой ночью.
Дверь распахнулась так внезапно, что обе они отскочили на полшага со страху. Седенькая старушонка, сгорбленная и вся какая-то немощная с виду, глянула неожиданно живым черным глазом из-под косматых прядей, свисавших на лоб, и недовольно рявкнула:
— Я же велела лежать два дня! Нет, встала! Еще и моционы совершает!
Где в ее тощем теле помещался такой мощный голос — загадка. Прямо не старуха, а агент под прикрытием и в гриме! Сейчас стащит с головы седой парик и улыбнется загадочно, как Камбербетч в роли Шерлока…
Флора разогнала наваждение одним жестом, схватив Алису за фестон рукава и с силой втащив в домик. Элалию же отогнала от входа, шикнув:
— Иди, прогуляйся со своими кавалерами!
Блондиночка не посмела перечить грозной старухе, только побледнела, как смерть. Алиса тоже оробела, хотя и свято верила в силу перстня. Флора захлопнула дверь, отрезав путь к бегству, и вдруг усмехнулась, растянув тонкие губы:
— Ну, здравствуй, нострадамнийская ариготта! Я давно тебя жду.
Внезапно!
Алиса аж поперхнулась и сипло ответила:
— С какого перепугу? То есть… откуда вы узнали про меня? И что я приземлюсь в Астубрии?
— Будущее есть всего лишь переплетение путей настоящего и прошлого, — неопределенно пробурчала старуха, поведя рукой в воздухе. — Достаточно смешать в плошке порошок листьев арники с кровью молодого жеребенка и каплей с хвоста скорпиона, намазать на веки, и твои глаза увидят то, что им видеть не положено, но очень хочется.
— Ага, после таких ядов будут знатные глюки! — съязвила Алиса, и Флора резко повернулась к ней:
— Трава арники ядовита лишь для применения внутренне, а через кожу не передает достаточно
— Вы и бабулю знаете? — изумилась Алиса.
— Кто же не знает несчастную Торимель?
— Обалдеть… — пробормотала Алиса, опускаясь на лавку у стены. — Какие еще сюрпризы у вас для меня есть? Вообще, кто вы такая?
Старуха засмеялась, словно заквохтала над яйцом, потом отошла к очагу, где сушились перед огнем травы. Ответила уже серьезно:
— Кто я — неважно. Кто ты — вот это важно. Почему ты не на своем законном месте, не во дворце Авилона? Почему в постели твоего мужа спит другая женщина?
— Однако! — возмутилась Алиса. — Вопросики у вас! Несколько дней назад я была уверена, что Новый мир — всего лишь галлюцинация, а вы спрашиваете про моего так называемого мужа! Может, намажете веки ядом и увидите?
— Не дерзи, ариготта.
Флора повернулась к ней, поигрывая в пальцах чем-то маленьким и белым. Алиса сощурилась, чтобы лучше видеть, и задохнулась, словно выброшенная на песок рыба. А старуха ехидно спросила:
— Узнаешь? Не ты ли потеряла?
В ее грубой жилистой ладони лежал желтоватый, хищно изогнутый зуб пещерного волка с дырочкой для шнурка.
Глава 13. Теория преломления света
Башка ныла и раскалывалась. Микровзрывы. Только пошевелишься — маленький атомный гриб в мозгу. При попытке открыть глаза — маленький атомный гриб в мозгу. Мысли, и те приводили к маленькому атомному грибу в мозгу.
Великий Магистр, это же надо было так напиться!
Что они пили после трехсотлетнего вина Святой Инквизиции? Вроде бы черемуховую настойку… А потом — Фер пожевал губами, глотнул — да, вытяжку серых грибов, замечательное изобретение гномов горного чистилища… Причем стоила она еще дороже, чем то самое вино из отцовского погреба, а все для чего? Чтобы проснуться утром умирающим от похмелья…
А где Леви?
И где они умудрились заснуть?
Вихрастая голова справа — это точно Леви. Фер все же разлепил веки и попытался сфокусировать взгляд на комнате. Ясно. Они приземлились в каморке матушки Мариель. Пахнет травами и свежими грибами. Пить… Великий Магистр, не горло, а пустыня Падших Магов!
Леви со вздохом сел на своем тюфяке, брошенном подле узкой кровати кормилицы, на которой лежал Фер, и посмотрел на него мутными, но вполне осмысленными глазами:
— Ну что, живой? Я уж думал, придется устраивать тебе погребение, а я стану ариго, когда женюсь на Фири…
— Не дождешься, — просипел Фер, ища взглядом воду. Леви протянул ему плошку:
— На, алкаш, полечись.
— Сам-то ты кто? — пробурчал Фер, жадно отхлебнув сразу половину… горького настоя! От неожиданности выплюнул прямо на пол. Леви едва успел отстраниться и воскликнул возмущенно: