Соперницы
Шрифт:
О, это был прекрасный день, морозный, ясный, Саре хотелось бежать, лететь. Она часто думала, а что ощущают птицы в полете? Внезапно девушка спрыгнула с верхушки холма и по крутому склону понеслась вниз. Оказавшись у подножья, она все продолжала бежать, словно ручеек, не сворачивая, пока не достигла забора. Она остановилась, чтобы отдышаться, и посмотрела в корзинку: салфетка сползла, с пирога слетела корка. Ох! Что это с ней произошло? Она ведь могла растерять все по дороге. Сара опустила корзинку на землю, и, поставив локти поверх забора, уставилась вдаль, туда, где из трубы коттеджа Лили клубился дым. Девушка ощущала такую легкость, такое счастье в душе, ей казалось, что она все еще танцует, танцует, не останавливаясь, с самого воскресного утра. Почему она
Джим Уэйт и Майкл стояли в это время на дальнем склоне.
— Ты видел? — спросил Джим. — Это наша Сара спускалась с холма. Что это она, пыталась взлететь? Так недолго и шею сломать.
— Ей это не грозит. — Майкл мотнул головой в сторону Сары. — Она ступает так же уверенно, как горная козочка.
— Да уж, после такого трюка и я в это поверю. Она легко сбежала с Головного холма. Там всегда надо быть осторожным, а уж теперь, когда на его северном склоне все еще лежит иней, особенно.
— Но она же добралась до подножья благополучно. Вон идет к Лили.
Они еще минуту постояли, наблюдая за фигуркой вдалеке.
— Ну что ж, — произнес, наконец, Джим, — думаю, мы все сделали. Возвращаемся домой?
— Да, Джим, но я, пожалуй, пойду верхней дорогой, чтобы убедиться, что их там нет. Если они переберутся через гарь, то могут дойти до свинцового рудника, как уже бывало раньше.
— Ага, но не думаю, чтобы они туда забрели. Хотя как знать, с этими овцами лучше лишний раз проверить. Ну, я пойду нижней дорогой, пока.
Майкл не сразу покинул склон. Он подумал, что, может, ему удастся еще раз увидеть Сару, когда она будет обходить коттедж с другой стороны. Теперь она занимала его мысли. Только вчера вечером Майкл спрашивал себя, как он относится к ней на самом деле. Ему всегда нравилось общество девушки, он скучал, когда ее не оказывалось рядом. Ему было с ней легко и спокойно, ее лицо всегда сияло, а смех звучал весело. Только ли братские чувства питал он к ней? А к Барбаре? Боже! Он и сам не знал… Нет, в его возрасте он должен это знать. В отличие от Сары, Барбара производила на него прямо противоположное впечатление. С Сарой он ни о чем не волновался, может быть, потому что девушка думала только о ферме и кухне. С Барбарой же сама жизнь превращалась в одну большую проблему.
Он пытался завести другие знакомства. Была еще Беатрис Маккаллен; Беатрис хорошенькая и интересная собеседница, но он ничего к ней не испытывает. Надо перестать с ней встречаться, потому что это нечестно по отношению к Беатрис. А еще мисс Ханнетсон. Да, мисс Ханнетсон производила на Майкла впечатление, ему нравилось с ней беседовать. Она расширила его кругозор, советовала, что читать. Благодаря мисс Ханнетсон он смог упорядочить свои мысли и переоценить многие ценности. Однажды она порекомендовала ему одно из эссе Аддисона. Оно произвело на Майкла такое впечатление, что он переписал для себя отрывок и так много раз перечитывал его, что знал почти наизусть. Как стихи, звучали в его душе слова:
Когда я вижу могилы великих, Чувство зависти исчезает без следа; Когда я читаю эпитафии прекрасным, Бурные эмоции покидают душу; Когда я встречаюсь с горем родителей над могильной плитой, Мое сердце переполняется состраданием; А когда я вижу родительские могилы, то думаю, как тщетно горевать ПоЧем больше Майкл повторял эти слова, тем чаще осознавал, что именно в них заключается главная правда, в них было объяснение всему, всем его спутанным мыслям и исканиям, особенно в последний год.
Он был фермером и навсегда им останется. Но не желал быть тупым фермером и намеревался собирать знания так же, как собирал урожай. Иногда Майкл думал, что было ошибкой со стороны матери послать его учиться в Манчестер. Лучше, если бы он вместе с Джимом и другими мальчиками с окружающих ферм посещал местную школу, где обучение не пробудило бы в нем глубинных мыслей и ощущения, что есть другая жизнь, и главной заботой в жизни осталось бы для него фермерское хозяйство.
А разве сейчас не так? Разве его главная забота не о ферме, не о людях, живущих здесь? Майкл резко повернулся и направился к каменному забору, окружавшему поле. При этом он думал: к чему волноваться, ведь, как сказал Аддисон, однажды мы все станем современниками. И тут же возразил сам себе: это все хорошо, но до такого дня надо продолжать жить, что возвращало его снова: к Барбаре, к Саре, и… к матери.
Майкл быстро спускался по склону холма, ноги его скользили, и он едва удерживался от падения. Дойдя до подножья холма, юноша пошел вдоль забора, пока не достиг калитки. Взглянув поверх, он увидел выходящую из коттеджа Сару и остановился, поджидая ее.
Она прошла немного вниз по распаханному склону, прежде чем заметила Майкла. И сразу же побежала навстречу, а он рассмеялся, когда она, очутившись рядом, сделала вид, будто пытается открыть калитку. Сара даже не запыхалась от бега. Правда, ее лицо в форме сердечка порозовело, зеленый капюшон свалился с головы, а каштановые волосы спутались, словно их растрепал ветер или чья-то рука.
— Ты сломаешь себе шею, — смеясь, проговорил Майкл. — Ты что, не можешь ходить спокойно?
— Нет.
— Полагаю, вам не приходило в голову, мисс Уэйт, — произнес он отеческим тоном, — что юные леди на семнадцатом году жизни не бегают, поскольку ведут себя благопристойно, по крайней мере, должны так себя вести.
— Да, сэр.
— Ты не хочешь быть юной леди?
— Нет, сэр, — подыгрывая ему, Сара притворялась маленькой девочкой.
— Почему?
— Потому что… потому что я не создана для этого.
— Обезьяна! Давай, перелезай.
Она взобралась по перекладинам, а он подхватил ее под мышки, и собирался уже снять, как остановился и снова поставил на перекладину, а потом, глядя в лицо, сказал: