Сорок уроков русского. Книга 1
Шрифт:
Названия «струг» и «облас» сохранились и с появлением металлических инструментов (и сами инструменты его получили — струг, например). И хотя уже чаще применяли иную технологию, однако в любом случае огонь использовали и при изготовлении как долбленых, так и дощатых плоскодонных судов. Это я к тому, что в Даре Речи ничего бесследно не пропадает, и если поискать, то можно найти отпечатки самых архаичных технологий.
Но вернемся к теме урока Слово «оружие» в общем-то не требует дешифрирования, однако несет в себе целую философию, так или иначе воздействующую на нашу психологию, образ мышления и поведение. В чем, собственно, и заключается образовательность Дара Речи. Используя язык только как информационную систему звуков, мы все время оставляем
Мы как-то даже не берем во внимание, не осознаем, что оружие притягивает наше воображение, и, к примеру, изящным клинком можем любоваться, восхищаться, совершенно упуская из виду, что держим в руках и чем восхищаемся. И в этом отчетливо усматривается культ оружия, непроизвольное поклонение ему. Тем паче искусство его выделки, особенно холодного, достигло совершенства и составляет особый эстетический ряд, сравнимый разве что с ювелирным. Холодным и огнестрельным оружием буквально забиты экспозиционные залы и запасники всех музеев мира. Для того чтобы протестировать наше «гуманное, общечеловеческое» общество, не нужно далеко ходить. Обратите внимание: сколько предметов, касающихся беременности, чадородия, воспитания младенцев, выставлено в экспозициях? Сколько вещей, связанных с явлением человека на свет? С чудом деторождения? Сколько вы видели предметов, связанных с родами (в том числе приспособлений повитух), сколько видов колыбелей, детских игрушек, одежды? Сколько прикрас и убранств, непременных для каждого периода беременности? Где выгравированные на стали, меди и бронзе тексты колыбельных песен, присловий и присказок? Не ищите, не найдете.
Зато на клинках выложен весь круг агрессивных, кровожадных мыслей.
Однако в тех же музеях отыщете сотни ископаемых ритуальных предметов, связанных с беременностью женщины. Пузатых фигурок, любовно выточенных из мамонтовой кости, из камня и дерева, — сколько угодно. Но только ископаемых, возраст которых переваливает аж за 40 тысяч лет (Костенки Воронежской области). То есть наши пращуры знали, чему и кому можно поклоняться, что ценить и боготворить. Их волновали больше всего вопросы зачатия, чадородия, продления жизни на Земле. И это в полной мере отобразил в себе Дар Речи.
Само слово РОД является одним из ключевых слов всего языка! От него отпочковались сотни гнезд и стали самостоятельными понятиями. Даже не беритесь их перечислять — великое, необъемное множество. А что наша эпоха оставит своим потомкам? Какой ископаемый материал получит? Ладно, наконечники стрел, мечи и навершения копий — неразорвавшиеся бомбы, зарытые, утопленные склады химического оружия, ракетные шахты, атомные подводные лодки на дне океана, ядерные могильники. И это останется после нас, претендующих на цивилизованность, «общечеловеческие» ценности, толерантность, гуманность? Сколько слов напридумывали, чтобы прикрыть гниющие язвы. Только вот коротка рубашка...
Перекос сознания граничит с сумасшествием.
Нет, я далеко не пацифист, даже скорее наоборот. Люблю оружие с детства, холодное, огнестрельное — всякое, как и все, восхищаюсь его красотой, считаю автомат Калашникова эстетическим совершенством, если эти слова применимы. (Самый не эстетичный предмет для ближнего боя пистолет-пулемет «Узи» — просто кусок уродливого металла.) И всякому врагу Отечества своего в бою глотку порву без оружия. Но мне еще известно другое. Например, почему еще в средние века создавались арсеналы, куда сдавалось и где хранилось все оружие, выданное, изготовленное ополченцами либо добытое в сражениях как трофей. А вы думаете, почему крестьяне-партизаны шли на французов с вилами и косами? Еще раньше — точно так же на поляков? Неужто от воевавших дедов ничего не осталось?
Не осталось. Все было отнято и сдано на склад. И не только потому, что опасались русского бунта, жестокого и беспощадного...
Только в княжеских и воеводских домах оружие вывешивалось на стены, демонстрировалось, а детям прививалась любовь к нему, навыки владения, и это все объяснимо. Только узкий воеводский и дружинный круг обязан был постоянно поддерживать в своих родах горения воинственности, то есть агрессию, дабы в любой момент, в случае нападения супостата, выплеснуть ее дух на основную массу народа, исполниться и вместе с ним выйти на бранное поле.
В книге «Россия: мы и мир» я подробно останавливался на таком явлении, как духовно-волевой потенциал народа. Если коротко, это энергетический ресурс того или иного этноса, приобретаемый исключительно в оборонительных войнах (не путать с пассионарностью Гумилева). В победных он может зашкаливать и сохраняться в таком состоянии очень долгое время (время жизни героев и первых двух поколений потомков); в проигранных он также достаточно высок из-за неуемной жажды реванша. Только реваншистский требует постоянной подпитки. Основной источник такой подпитки — формирование войск, поголовная милитаризация населения и бесконечное бряцание оружием. Все это вдохновляет, обнадеживает и ярит сердце проигравшего.
Однако все междоусобные, гражданские войны, независимо, победоносные или проигранные, резко роняют этот энергетический ресурс ниже нулевой отметки. Как и всякий потенциал, духовно-волевой может быть, как с положительным, так и с отрицательным зарядом, ибо пролитая братская кровь имеет горький привкус жертвенной. И также требует постоянного идеологического подогрева с одновременной демонстрацией силы оружия, которая придает уверенности в «правом» деле. Вспомните воспевание подвигов героев Гражданской, вспомните людоедские песни, которые слышались всюду: «На Дону и в Замостье тлеют белые кости, над костями шумят ветерки...».
Наши предки прекрасно знали, что само присутствие боевого оружия в доме источает «проникающую радиацию», свою магическую составляющую, действующую на подсознание. Поэтому все, до последнего копья и бердыша, сдавалось в арсенал, а не растаскивалось по домам. Исключение составляло лишь охотничье оружие. Поскольку же Руси и России приходилось все время защищаться и воевать, духовно-волевой потенциал был настолько высок, что его приходилось гасить, дабы вернуть население к мирной жизни. Что, собственно, и проделывал Сталин после войны, разоружая и отправляя фронтовиков в лагеря за незначительные преступления. И опасался он не только бунта против Советской власти; следовало перевести обретенный в победной войне положительный потенциал в мирную, созидательную жизнь. Страну надо было поднимать из руин. Кстати, и это ему удалось: будучи в изоляции от остального мира, СССР через десять лет запустил искусственный спутник Земли. Перевоплощение воинственной энергии в созидательную, усмирение огня — это особый род искусства власти.
Однако лишение оружия как средства, подавляющего высокий потенциал, было не тотальным. Побежденный противник тоже жаждал реванша, поэтому, кроме кадровой армии, вдоль рубежей Отечества держали под ружьем казачьи станицы, основанные на дружинном принципе, где воинственность поддерживалась на нужном градусе, ибо они первыми принимали на себя удар супостата. Однако даже и казакам для свободного хождения оставляли только шашки, все огнестрельное оружие и боеприпасы хранились в арсеналах. Основная масса населения, в том числе ополчение и партизаны, подлежали демилитаризации и разоружению. В России этот процесс иногда был насильственным (например, крестьяне никак не хотели сдавать трофейного французского оружия), ибо государи помнили о вольнолюбивом характере своих поданных, о склонности к ушкуйному промыслу и о крестьянских войнах, зачастую спровоцированных недругами. Правда, это не всегда спасало от разбойничьих шаек на больших дорогах, но, если вспомнить классику, грабители нападали с дубьем, кистенями и безменами.