Сошедшие с ковчега
Шрифт:
– О чем задумались, Георгий Георгиевич? – услышал он голос Румянцева, в котором отчетливо прозвучали нотки сочувствия.
Лазорян встрепенулся, отгоняя прочь тягостные мысли.
– Вероятно, вам это покажется странным, но я думал о смерти.
С минуту Румянцев смотрел на него, затем сказал:
– А, знаете, меня не удивляет ваше признание. О чем, в сущности, может размышлять человек, когда идет война? Вдобавок война столь грандиозного масштаба, какой человечество еще не знало. Мне вдруг пришло на ум, что, если бы люди чаще думали о смерти, им меньше хотелось бы воевать. Но, увы, человеческая память коротка. Ей свойственно отгораживаться стеной забвения от горя и страданий. Ничто человечество не забывает так быстро, как мрачные, наполненные бесконечным
Румянцев замолчал, отрешенно глядя в пространство. После чего вскинул голову, подобрался и, резко меняя тему, проговорил то, к чему внутренне Лазорян был готов.
– Георгий Георгиевич, через четыре дня вы с Анастасией Николаевной отбываете в Константинополь.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Из истории Османской империи
…Несмотря на то, что в X–XI веках отдельные турецкие военачальники уже обрели значительную, а временами и абсолютную власть в Месопотамии и Египте, пришествие сельджуков явило собой первое крупномасштабное проникновение турок на Ближний Восток.
Они не только создали высокоэффективную армию, но и близкими связями с персидским царским двором в Хорасане и Трансоксании сумели привлечь на свою сторону ряд способных и умелых правителей. Расширив владения от Средней Азии до византийских границ в Малой Азии, сельджуки во времена правления первых трех султанов: Тугрил-бея, Аль-Арслана и Маликшаха, основали сплоченное и хорошо управляемое суннитское государство, находившееся в формальном подчинении Аббасидских халифов Багдада.
Один из правителей, перс Низам Аль-Мульк, вошел в число величайших государственных деятелей средневекового ислама. На протяжении двадцати лет он был подлинным хранителем сельджукского государства. В дополнение к способностям талантливого управителя, Аль-Мульк являлся высокообразованным литератором, чья книга по искусству управления государством «Сийасат Намах» стала ценным источником политической мысли того времени. Более того, Низам Аль-Мульк слыл набожным правоверным мусульманином, основавшим систему медресе или духовных школ, называвшихся «низамийя» по его имени. Они давали возможность свободно получать образование в религиозных науках ислама, являвших собой наиболее передовую научную и философскую мысль того времени.
Знаменитый богослов Аль-Газали, великая работа которого «Возрождение религиозных наук» была вершиной суннитского богословия, преподавал в то время в школах низамийя в Багдаде и Нишапуре. Низам Аль-Мульк был покровителем поэта и астронома Умара Аль-Хайяма (Омара Хайяма), чьи стихи, переведенные в XIX веке Э. Фитцжеральдом, стали знакомы читателям так же хорошо, как и сонеты Шекспира.
После смерти Маликшаха в 1092 году конфликты между наследниками привели к дроблению единой верховной власти сельджуков на меньшие государства. Более мелкими областями руководили местные вожди. Но ни один из них не был способен объединить мусульманский мир перед лицом новой грозной силы на Ближнем Востоке – крестоносцев…
…Византийская империя знала турок давно. Проект турецко-византийского союза существовал еще во второй половине VI века. Турки служили в Византии как наемники, а также – в дворцовой гвардии. Их было немало в рядах арабских войск на восточных рубежах империи. Они принимали активное участие в осаде Амория в 838 году. Но все эти сношения и столкновения с турками до XI века не имели важного значения для империи. С появлением в первой половине XI века на восточной границе турок-сельджуков обстоятельства изменились.
Сельджуки (или сельджукиды) были потомками туркменского князя Сельджука,
С середины же XI века сельджуки стали играть важную роль и в истории Византии, угрожая ее пограничным провинциям в Малой Азии и на Кавказе. В сороковых годах XI века, при императоре Константине IX Мономахе, Армения с ее новой столицей Ани была присоединена к Византии. Но последнее обстоятельство лишило бывшее Армянское царство его значения как государства-буфера между империей и турками, по крайней мере на северо-востоке. Наступая после этого на Армению, сельджуки наступали уже на византийскую территорию. Одновременно с этим они стали продвигаться и в Малую Азию.
Во время энергичного, хотя и кратковременного правления Исаака Комнина восточная граница успешно оборонялась против натиска сельджуков. Но с его падением антивоенная политика Константина Дуки ослабила военные силы Малой Азии, облегчив вторжение сельджуков в византийские пределы.
Во время семимесячного регентства Евдокии Макремволитиссы, второй по счету султан сельджукидов – Алп Арслан завоевал Армению со столицей Ани и опустошил часть Сирии, Киликию и Каппадокию. В таких обстоятельствах военная партия нашла правительнице Евдокии мужа – энергичного Романа Диогена. Новый император предпринял несколько походов против турок, из которых первые были довольно удачны. Но разноплеменное войско не было хорошо организовано и обучено, не было способно с успехом противостоять быстрым движениям турецкой конницы и системе смелых кочевых набегов. Особенно ненадежны были составлявшие легкую конницу узы и печенеги. При столкновении с турками они тотчас почувствовали с ними племенное родство.
Последний поход Романа Диогена закончился для него роковой битвой в 1071 году при Манцикерте (Маназкерт, теперь Мелазгерд) в Армении, на север от озера Ван. Геройски сражавшийся Роман Диоген был захвачен в плен, но с почетом встречен Алп Арсланом.
Между победителем и побежденным был заключен
«вечный» мир и дружественный договор. Однако Роман Диоген, после возвращения в Константинополь, нашел престол занятым Константином Х Дукой и, подвергшись ослеплению, вскоре умер.
Сражение при Манцикерте имело серьезные последствия для империи. Хотя, согласно соглашению, Византия не уступала Алп Арслану никакой территории, ее потери были велики. Армия, защищавшая малоазийскую границу, была уничтожена, а империя – не в силах противостоять последующему продвижению турок.
Поражение при Манцикерте явилось смертельным ударом для византийского господства в Малой Азии – важнейшей части империи. После 1071 года больше не было византийской армии, способной оказывать сопротивление туркам.
Один из историков называет это сражение «часом смерти великой Византийской империи»: «Хотя его последствия во всех его ужасных аспектах не проявились сразу, восток Малой Азии, Армения и Каппадокия – провинции, бывшие домом для стольких знаменитых императоров и воинов и составлявшие основную силу империи, были потеряны навсегда. Теперь турок поставил свои палатки кочевника на руинах древней римской славы. Колыбель цивилизации оказалась добычей грубой силы и исламского варварства».
После 1071 года турки пользуются беззащитностью страны и внутренними раздорами империи, где та или другая партия, не задумываясь, приглашает их на помощь, тем самым все глубже вводя во внутреннюю жизнь государства. К тому же, после смерти Романа Диогена и Алп Арслана ни турки, ни империя не считали себя связанными договором, заключенным этими правителями. Турки использовали любую возможность для грабежа византийских провинций Малой Азии. Но, как писал Ж. Лоран: «В 1080 году, через 7 лет после первого появления на берегах Босфора, турки еще нигде не утвердились. Они не основали государства и представляли собой лишь блуждающих и неорганизованных грабителей».