SOSнание-1
Шрифт:
– И что, прямо что угодно и куда угодно привезут? – продолжала интересоваться Алина, посмотрев прямо в глаза таксисту через зеркало заднего вида.
– Конечно, главное – бабки заплати, а там тебе все удовольствие устроят. Делают так, чтобы контакты с представителями магазина минимизировать. Поэтому самой придется ножками потопать! – довольный тем, что взглядами с красивой девушкой пересечься удалось, ответил Давид.
– И неужели никто ничего с этим сделать не может? Это ведь самая настоящая продажа яда!
– Каких-то несчастных закладчиков – крайних в этом подлом бизнесе – находят и жучат,
– И что, никогда не находят самих организаторов?
– Практически не находят. Только если их кто-то из своих спалит. Но месть, как правило, приходит почти сразу.
– Ну а если обратиться к полиции?
– Право имеете, красавица! – улыбнулся Давид.
– А результат?
– А тут уже можете и не иметь. Как правило, те, кто организовывают сбыт наркотиков, – это очень влиятельные люди со всеми возможными связями. У них несколько линий дохода, за каждую из которых они будут держаться до смерти. При этом они обладают гибким умом и находчивостью, чтобы вовремя улавливать денежные потоки и накрывать их своей могущественной пятерней, – начал рассуждать Давид, более не смотря на Алину, отчего диалог стал развиваться намного лучше. – Такие люди чувствуют опасность. Чем именно, не знаю, но у них явно есть это шестое чувство.
– Судя по Вашему описанию, это какие-то успешные медийные личности? – продолжала допрос Алина.
Давид рассмеялся и пропустил машину слева.
– Настоящая власть всегда находится в стороне от медийности. Я бы сказал даже так: это настоящая власть, потому что она находится в стороне от медийности, вот. Потому что тот, кто играет на публику, связан нитями коллективного кукловода. А массы жестоки и бескомпромиссны.
– То есть, это кто-то скрытный, но обладающий невероятными богатствами.
– Вот тут в точку! Только надо понимать, что невероятные богатства в данном случае – это информация. Деньги уже вторичны.
Алина вновь посмотрела в окно и вид беззаботного летнего города почему-то развеселил ее. Не сказать, чтобы положение девушек было оптимистичным, но сейчас у нее появилось желание радоваться. Кому или чему – непонятно, но в этом и все волшебство. Природа искренних чувств всегда непонятна нам. Человек в любом возрасте склонен мечтать и верить в чудеса. Даже тогда, когда тонет в море дерьма.
– А вот как на Ваш взгляд: мир когда-нибудь сможет избавиться от наркотиков? – продолжая смотреть в окно, спросила Алина.
– Нет, конечно, потому что наркотики – это влияние. И дело не в кайфе вовсе. Тот же алкоголь или табак что, не наркотик? А сахар, а биодобавки, вызывающие мгновенное привыкание? Другое дело в том, что с помощью доставления удовольствия всегда можно наделать значительно больше идейных поводков чем, например, с помощью прямых запретов и угроз? Да люди и сами в случае игры с их удовольствием готовы себя в рабство продать, что уж тут мелочиться.
– Ну Вы философски подошли, а я скорее про те наркотики, которые угрожают жизни человека – героин, кокс, мефедрон и так далее.
– Дерьмо это, конечно, редкостное. Но, видно, у каких-то отчаянных настолько жизнь без красок, что приходится эту хрень покупать. Вы-то сами чего спрашиваете, красавица? – неожиданно
– Да я… Я журналист. Исследование у меня на тему наркотиков. Считайте, что занимаюсь поиском и обработкой информации, общаясь с Вами, – улыбнулась Алина, с достоинством выдерживая взгляд таксиста.
– А, ну да, сначала – поиск и обработка, а потом манипуляция, я понял. Да куда ты прешь, козлина! – вскричал Давид на подрезавшую его машину.
Пару минут в машине образовалась тишина. Водитель, громко дыша, вел автомобиль, а девушки безучастно смотрели в окно.
– Ну вот, мы уже и подъезжаем! – сказал Давид.
– Ого, как быстро! – улыбнулась Алина.
– Все ради вас, красавицы, все ради вас! – попытавшись еще раз встретиться взглядом с Алиной, улыбнулся таксист.
– Спасибо, – коротко поблагодарила Женя.
– По карте могу перевести? – заходя в приложение мобильного банка, спросила Алина.
– Для вас сегодня акция – проезд бесплатный! – повернувшись назад, сказал Давид.
– В смысле? – не поняла Алина. – Нет, давайте я оплачу, чтобы все было как надо.
– Нет, красавица! Вы искренне интересовались у меня чем-то, мне это приятно. Обычно со мной обращаются как с обслугой. У вас же были благодарность и уважение, – улыбнулся Давид. – И еще: извините за мое не джентельменское поведение. Я видел, что в начале вас напрягал. Природа – ничего не могу с этим поделать.
– Да что Вы, все хорошо, давайте я все же оплачу, а то неудобно! – улыбнулась в ответ Алина.
– Нет, девушка! У меня к тому же уже новый заказ, а Вас ждет подруга, – Женя и правда уже нервно заглянула в автомобиль несколько раз, стоя в паре метров от него, – так что давайте не будем никого задерживать, хорошо? Мне была приятна ваша компания.
– Спасибо… Извините, как Вас зовут? – на этом моменте Алине стало максимально неловко, ведь таксист точно им представлялся.
– Давид!
– Спасибо большое, Давид! – сказала Алина, выбираясь из автомобиля, – Удачи в поездках!
Такси уехало далее, а две девушки стояли перед девятиэтажной советской панелькой. Состояние инфраструктуры в данном районе оставляло желать лучшего: гора песка со ржавыми качелями, которые принято считать детской площадкой. Разбитые и пыльные тротуары, полные глубоких рытвин, в которых все время была какая-то мутно-зеленая жижа. Палисадник, границы которого уже нельзя было найти, потому что разросся он повсюду, правда, цветов в нем не было – одни сорняки. Дремучие деревья, тень от которых создавала длинные полоски тени, приятно охлаждающие от невыносимого летнего зноя. Разваливающиеся лавки с именем какого-то муниципального депутата, имевшего сомнительный успех среди беднеющих пенсионерок. Стаи голодных собак, которые, вальяжно развалившись у песка, лениво наблюдали за происходящем вокруг. Бухающие на самодельных лавках и столах алкаши, что напевали своими хриплыми голосами золотые хиты российского шансона. Короче говоря, типичный провинциальный двор с характерными для него элементами. В этих местностях родилась и повзрослела огромная часть нашего населения. И, более того, через годы они все начинают скучать по вот такому безобразию. Умом понимают, что ужас несусветный, но разве сердцу прикажешь?