Сотвори свое счастье
Шрифт:
— Ты уже купила подарки на Рождество? Тебе понравился город в этом году? — спросил он, положил куриную ножку на тарелку и вытер руки бумажной салфеткой.
После первого бокала вина разговор не клеился. Пегги понимала, что Камерону так казалось безопаснее, и она решила поддерживать безобидную беседу.
— Я возила Джоэла посмотреть рождественскую елку в «Дэйли-Центре». — Она засмеялась и тоже вытерла пальцы о бумажную салфетку. — Он хотел взять туда Кинга, и я еле его отговорила не делать этого. Щенок еще слишком маленький и непослушный.
—
— Он очень быстро растет. Тебе интересно? Приезжай и посмотри.
— Как-нибудь приеду.
Но Пегги знала, что он не приедет.
Камерон обвел быстрым взглядом большую комнату — во всем была видна рука Пегги.
— Пэт хочет развесить тут рождественские украшения. Я просил ее поговорить с тобой об этом.
— Она уже говорила со мной. В понедельник она мне покажет, что у тебя имеется.
— Купи все, что сочтешь нужным. Я хочу, чтобы Рождество прошло весело. Кстати, ты уверена, что софа будет здесь вовремя?
Он лег, растянувшись на полу, как раз в том месте, где в скором времени должна была встать кремовая итальянская софа. Без нее комната казалась пустой и неуютной.
— Сегодня утром я снова звонила, и мне обещали доставить софу через десять дней. — Она суеверно скрестила пальцы.
Выйдя из душа, Камерон говорил себе, что ему не следует снова ложиться с Пегги в постель — это было бы непростительной ошибкой, а он ошибок решил больше не допускать. Разговор о Каре, напомнив о прошлом, только утвердил его в правильности принятого решения — отношения с Пегги были опасными для него. Но, глянув на нее — на алые губы и роскошные медовые волосы, свободно падавшие на плечи, — Камерон вдруг осознал, что не в состоянии сдерживаться: волна желания захлестнула его с новой силой, и он был готов во что бы то ни стало удовлетворить свое желание, даже нарушая собственную клятву.
— Нет софы, нет денег, — заявил он, подкатившись к ней и хватая ее за полу халата.
Резким движением он дернул халат, подхватил Пегги, и она, вскрикнув от неожиданности, внезапно очутилась на Камероне, оседлав его бедра.
— Ты не посмеешь, Камерон Слейтер. Ведь это ты настоял на покупке итальянской софы, а я тебя предупреждала…
— Но ты подписала контракт.
— Ой!..
— Что за «ой»? — спросил он, просовывая руки под ее бедра и приподнимая так, чтобы она могла устроиться поудобнее.
И засмеялся, целуя ее.
Она покорилась его желанию, и он снова овладел ею. Это произошло прямо на лакированном дубовом полу гостиной, и халаты служили им матрасом. О серебристом пакетике они вспомнили в последний момент. А потом… потом они закончили ужин, болтая и потягивая вино, пока бутылка не опустела. Час был поздний, однако желание Камерона опять заняться с Пегги любовью оказалось сильнее здравого смысла.
В этот раз он на руках отнес ее в спальню и уложил на кровать. Теперь он наслаждался каждым мгновением их близости, с радостью выполняя желания Пегги. А когда она затихла, прижавшись
Ему казалось, что все, как и прежде, идет своим чередом: он удовлетворил и свое желание, и любопытство, которое вызывала в нем эта женщина. Правда, он никак не мог насытиться близостью с Пегги, возбуждение нарастало, любое прикосновение порождало желание новой ласки. Это было необычное ощущение, но оно вызывало тревогу. Если одной ночи оказалось недостаточно, то сколько же их понадобится? Две? Три? Тысяча?
Долговременные обязательства заранее исключались. Он уже знал, что обязательства означают подчинение женским капризам. «Вопрос требует решения, надо все обдумать на трезвую голову», — сказал себе Камерон.
Закрыв глаза, он вдохнул сладкий запах Пегги. Возможно, утром все решится само собой. А может, завтра они снова займутся любовью.
Камерон забыл задернуть тяжелые шторы, которые Дарлин подобрала для окон в спальне, и, когда он открыл глаза, в комнате было светло. Пегги лежала рядом и смотрела на него.
— Доброе утро, — сказал он, зевнул и потянулся.
— Доброе утро, — она улыбнулась в ответ и погладила его по груди.
У нее была маленькая теплая ладошка, и ее прикосновение вызвало мгновенную реакцию. Желание не прошло, возбуждение росло. Он прижал к себе Пегги, убрал спутанные волосы с ее лица, восхищаясь их шелковистой мягкостью и блеском.
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, — ее улыбка стала шире. — Прекрасно.
Он коснулся ее живота.
— А тут?
— Неплохо, даже отлично. — Она пошевелила ногами, выгнулась и потянулась, сладко зевая. Ее бедро задело его ногу. — Кстати, — ее улыбка стала чувственной, — я заметила, что ты тоже в хорошей форме…
— Все из-за тебя.
— Я уже слышала такое.
— Ты устала?
— Нисколько.
— Продолжим? — Он погладил ее по бедру.
— С удовольствием…
— Так чего же мы ждем?
Пегги не представляла, что может быть так хорошо, лучше, чем вечером и ночью, но вскоре поняла, что такое возможно. Она не считала себя новичком в любовных играх, однако впервые встретила мужчину, который бы уделял так много внимания женщине, только потом удовлетворяя собственные потребности. Он неспешно и умело управлял ее возбуждением, ведя Пегги на вершину блаженства. Никогда ни с кем не испытывала она подобного наслаждения.
«Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ», — думала она, и эти три слова шли из глубины души.
Оргазм был внезапным — волны наслаждения поглотили ее всю, без остатка.
«Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ», — снова пронеслась мысль — более спокойно, уверенно…
Пегги не знала, что произносит эти слова вслух, и поняла, что произошло нечто странное, когда Камерон вдруг застыл. Он злобно смотрел ей в глаза. Только тогда она сообразила, что же произошло, но решила не отказываться от своих слов.
— Я люблю тебя, — повторила она спокойно и внятно.