Совершенное безумие!
Шрифт:
Я вспомнила, как воспользовалась сегодня вечером подаренным Ладой кремом для рук. Мне захотелось сказать Ване, что это просто дорогое уходовое средство и никакого волшебства тут нет. Но это было бы глупо. Волшебство между нами определенно было, и это не поддавалось никакому логическому объяснению.
Ехать было совсем недолго, и я буквально каждой клеточкой старалась вобрать в себя эти воспоминания. Несколько тайных кадров на телефон. Короткое видео. Непонятно откуда взявшееся понимание, что буду это пересматривать снова и снова.
Когда закрылась дверь квартиры, я поняла: у нас есть не более пятнадцати
Одежда срывалась на ходу, губы ни на минуту не отрывались друг от друга. Это было похоже на совершенное безумие! Единственным желанием каждого из нас в этот момент было полное слияние душ и тел. Чувство мощного, буквально животного блаженства смешалось с чем-то еще, и этот опьяняющий коктейль мгновенно разлился по моим венам. На пике наслаждения я чуть не потеряла сознание и очень долго не могла унять куда-то убегающее из тела сердце.
После секса именинник присел на кровать и закурил. Я валялась на смятых простынях и подсматривала за ним из-под полуприкрытых век.
– Почему ты флиртовала с Васькой? – хрипло спросил Сироткин, выпуская в высокий потолок струйку дыма.
Я усмехнулась. В своем недалеком прошлом я бы рассказала Ване интересную сказочку про его супругу, рубиновый браслет и двуличие. Но сейчас это было невозможным. Я им еще не насытилась и не могла себе позволить потерять его из-за дурацкого скандала на почве ревности к его же собственной жене.
– Это он со мной флиртовал, – выдала я самый дурацкий из всех возможных аргументов.
– Но ты ему отвечала! Я сам видел!
– Ах, ты видел? – изобразила я обрадованную первоклашку, получившую свою первую пятерку. – А мне показалось, что ты и не заметил.
– Ты это… назло мне, что ли? – обалдел Ваня, приоткрыв окно и вновь устраиваясь на кровати.
Я не готова была выяснять с ним отношения. Да и обнажать свою душу, намекая на дурацкую обиду, не хотелось. Обнаженного тела было вполне достаточно. Поэтому я встала с развороченной постели, подошла к нему вплотную и, украв у своего любовника одну затяжку сигареты, мудро изрекла:
– Какая разница, как я вела себя со Степашиным? Между прочим, в моей постели сегодня ты, а не он.
Сироткин метко швырнул окурком в стакан с водой. Затем исступленно прижал меня к себе.
– Если он окажется в твоей постели, я убью вас обоих!
Его ревность достигла предела. Сексуальное напряжение между нами тоже. Мне нравилось играть с его чувствами. Нравилось и то, что я вызывала в нем такую необузданную страсть. А еще мне дико, до исступления нравилось быть с ним. Но в этом я признаваться себе не хотела.
Я кинула обеспокоенный взгляд на часы. Времени уже не оставалось. Но я не могла отправить его домой к Валентине Валентиновне в такой полной боевой готовности. Я села на него сверху, откинула назад волосы, посмотрела прямо в его потемневшие от желания глаза.
– Тогда сделай так, чтобы я никого не впустила в свою постель, милый. Будь со мной. Будь моим.
Я не была уверена, что он правильно меня понял. Но его стон и властный поцелуй были неплохим ответом. Нелегко было признаться себе в том, что отпускать Ваню домой сегодня было гораздо тяжелее, чем вчера.
Глава 6
Проснувшись, я
Вчера я сделала на телефон кучу классных кадров с юбилея в ресторане, особое внимание уделив тортам, живым цветам, стильной сервировке стола и счастливым улыбкам гостей. А вот когда я умудрилась скинуть их Маринке, чтобы она добавила их в наши соцсети, я так и не вспомнила. В цифровых вопросах Семенова была прекрасно подкована, и сейчас именно благодаря ей наши публичные страницы жили активной жизнью.
Открыв галерею телефона, я с замиранием сердца просматривала одно за другим вчерашние видео, листала фотки и так несколько раз по кругу. На последнем снимке было запечатлено сосредоточенное лицо Ивана в профиль. В кадр вошли и его руки на руле, конечно же, в комплекте с кольцом на безымянном пальце. Если не придираться, то фотография обладала даже некоторой художественной ценностью, в том числе благодаря красивому ночному освещению. Я выделила все изображения, не предназначенные для чужих глаз, и перенесла их в запароленную папку «Скрытые». Я это сделала для спасения себя: чем дольше я смотрела на фотографии, тем учащеннее становился мой пульс.
«Так и до тахикардии недалеко», – назидательно сообщил внутренний голос, и я с ним полностью согласилась.
Проведя большую часть утра в обнимку с любимым гаджетом, в какой-то момент я осознала, что очень сильно опаздываю в офис и мне пора включаться в этот день. Я нехотя выползла из кровати и уже собралась идти в душ, когда зазвонил телефон. На экране высветилось имя вчерашнего юбиляра. От неожиданности я чуть не выронила трубку из рук.
– Машка, с добрым утром! – Сироткин был бодрее бодрого. – Выспалась?
– Привет, – я не узнавала свой голос, он был чуть хриплым, даже пришлось прокашляться. – Вроде выспалась.
– Надеюсь, у тебя нет ничего важного на ближайшие несколько дней. Если есть, все равно придется отменить, потому что мы с тобой едем в мини-отпуск. Вдвоем. У меня есть несколько важных дел в другом городе, поэтому мы совместим приятное с полезным. Я заеду за тобой где-то через час, так что собирайся.
Меня охватила тревога. Работа, девочки, да и сама идея покинуть город без предварительной договоренности… Казалось, сделать так было совсем невозможно. Под первым слоем паники внезапно обнаружился и второй. Ехать куда-то на несколько дней с глубоко женатым Сироткиным, особенно после того, как его супруга вчера так любезно со мной обошлась, а его родственники и друзья так замечательно обо мне отзывались – это было слишком даже для довольно легкомысленной меня. Почувствовав приближение неконтролируемого беспокойства, я захотела сразу все отменить одним словом – «НЕТ». Но в следующие секунды, когда мозг распробовал слова Ивана на вкус, особенно смакуя «вдвоем» и «далеко отсюда», я поняла, что очень хочу эту поездку. Перед тем, как согласиться, пришлось даже напомнить себе, что в нормальном отпуске я не была больше двух лет.