Совесть
Шрифт:
Нормурад-ата долго стоял, жадно тянул в себя прохладный воздух, вдыхал аромат сухого сена и клевера. Всматривался пристально в темный сад. Никого не было видно. Можно было уйти. Но в чуткой тишине то треснет сучок, то упадет яблоко, и домле все еще казалось: за темными стволами чернеет чья-то тень. Не Атакузы ли?..
Несколько ночей провел так — почти без сна. Сегодня еще не взошло солнце, пришла Алия. Принесла молока, кувшин сметаны, миску теплых — только что из тандыра — лепешек.
Робко, не сразу открыла дверь. Боялась — вдруг не
— Здравствуйте, дядюшка…
Домла посмотрел в ее грустные глаза — она словно просила прощения. Сердце так и упало, захотелось сказать хоть несколько слов. «Почему же ты не сказал их? Что тебе помешало сделать хоть это?» Нахмурив брови, лишь кивнул слегка — и все! И с Хайдаром вчера обошелся точно так же. А ведь чувствовал, хочется Хайдару поговорить, может, и пришел-то джиен, чтобы раскрыть душу. А он?.. Сделал вид, будто ничего не заметил. Вот как…
Ушла Алия. Домла разложил на столе свои папки, подобрал нужные книги, бумаги, документы. Решил набросать для начала короткие тезисы доклада — уже немного дней осталось до конференции. Будут обсуждать его записку в министерство. Работа — верное средство — отвлекает от навязчивых дум. Счастье, когда у человека есть такая отдушина. Вот так и сидел, писал. Вдруг в комнату влетел директор школы. Маленький человек, любитель поговорить. И всегда-то ласково-суетливый, директор сейчас суетился больше обычного.
— Как вы себя чувствуете, домла? Все ли хорошо? Ну и слава аллаху! А к нам в школу приехал секретарь райкома. И вас тоже пожелал навестить. Ну-ка, давайте немного приберемся в комнате.
Азиз-заде не только убрать — договорить не успел. За окном во дворе зашаркали шаги.
Домла посмотрел в окно и сжался: Шукуров шел не один. По одну сторону от него шагал Хайдар, по другую — Вахид Мирабидов.
Кого-кого, а уж Вахида Мирабидова он никак не расположен был принимать у себя. «Не по институтским ли делам приехал?» — мелькнула мысль и тут же пропала. Нет, Поликарпов не прислал бы Вахида Мирабидова.
А тот, наверно, и не рассчитывал на радушный прием, сделал вид, что не приметил холодок во взгляде домлы. Стараясь особо не блистать золотым ртом, напустил на распаренное от жары лицо облачко печали. Сочувственно наклонил голову:
— Да, хорошая была женщина Гульсара-ая. Пусть земля ей будет пухом! Все мы смертны.
Но не растопили лед слова незваного гостя. Домла лишь суровее сдвинул брови, только для приличия кивнул головой. Исподлобья недобро взглянул на Хайдара! «Чего тебя угораздило привести этого человека?»
Вахид Мирабидов кое-как выпил пиалу чая, попросил разрешения уйти.
— Хорошо, идите, я вас догоню. — Говоря это, Шукуров уже двигал свой стул к домле. Совсем иным, мягким голосом спросил — Как ваше здоровье? Как самочувствие, Нормурад Шамурадович?
— Благодарю, товарищ Шукуров, — сказал домла, как отрезал.
Секретарь райкома не ожидал такого подчеркнуто официального тона. Замолчал, не сразу нашелся, как дальше вести речь. Но дело важнее личных обид.
— Мы занялись сейчас вплотную Минг булаком…
Домла метнул взгляд на секретаря, глубоко запавшие глаза быстро замигали.
— А правы ли мы? Жизнь так стремительно меняется. Нам, старикам, понять ее нелегко…
— Я еду оттуда, — Шукуров будто не расслышал. — Мы всё изучим, всё взвесим. Но мне лично кажется, вопрос поднят правильно. Жаль, конечно, что работа уже начата. Однако попробуем что-нибудь предпринять, попробуем…
Шукуров вызывает на откровенность. Это ясно, вот и тестя с Хайдаром выпроводил — хочет остаться один на один с домлой. Нормурад-ата все отметил с благодарностью. Но что может сказать он сейчас? Чернить Атакузы?
Домла мучительно раздумывал. Очень хотелось поговорить откровенно.
Молчание затянулось.
— А удобно ли вам здесь? — попробовал разрядить неловкость Шукуров. — Может, сказать раису…
— Нет, нет, не надо! — перебил домла. — Скоро начнутся школьные занятия. Я буду рядом с детворой, с юношеством. Мне достаточно этого… Только знаете… Есть у меня одна просьба.
— Да, да? — встрепенулся Шукуров.
— Не совсем обычная просьба… Помогите Атакузы! — И, словно боясь возражений, сбиваясь и захлебываясь, заторопился: — По-моему, он сам запутался. Я не собираюсь отрицать его недостатки. Должно быть, и вправду зазнался человек. Но ведь кто-то ему в этом немножко… гм, не мешал… Я надеюсь, вы не станете отрицать и его достоинств — он человек дела, труженик. Так помогите ему!
Шукуров сосредоточенно глядел в одну точку. Весной, когда он впервые встретился в Ташкенте с домлой, старик поразил его — лобастой, как у Сократа, головой, своенравным, гордым и прямым характером. Сейчас перед ним сидел тот самый старик, только согнула его нелегкая — бок о бок с племянником — жизнь. Между ними, вероятно, произошло что-то серьезное. Домла, видно, не хочет распространяться об этом. Значит, лучше проститься.
— Насчет Атакузы не беспокойтесь. Он ведь и сам не из тех, кто даст себя в обиду. Но я понял вас. Нет-нет, не вставайте, ата, не провожайте…
И опять домла долго сидел, мучился думами. Опять был недоволен собой: человек, по всему видно, пришел поговорить по душам. Но этот Вахид Мирабидов!.. Замутил душу старый прилипала. Зачем он тут? Приехал разнюхать что-нибудь в связи с предстоящим совещанием? И Хайдар… Суетился вокруг своего учителя. Значит, так и не сделал выводов из их ночной беседы? Ох, Нормурад, Нормурад! Опять валишь вину на других.
— Можно, дедушка?..
Хайдар!.. Домла встрепенулся.
— Как же ты оставил своего учителя? — спросил ревниво.