Советская Британия
Шрифт:
Все три дивизиона прекратили выполнение учебных задач и легли на новый курс. Три дивизиона — это восемнадцать больших и средних подводных лодок. Это сила, если надо раскромсать к чертям собачьим вражеский конвой, блокировать порт, встретить вражескую эскадру сплоченной «волчьей стаей», перечертить морскую поверхность десятками торпед. Три дивизиона — это ничтожно мало, если возникает необходимость найти и досмотреть все суда на оживленной океанской трассе.
К утру подлодка достигла района поиска. Несший вахту старлей Владимирский подвсплыл в позиционное положение, это когда над поверхностью моря возвышается только
— Сегодня я понял, почему русские ставят на подлодки пушки, — заметил Дитрих Борхерт.
— Хорошая идея, — улыбнулся в ответ кавторанг Самойлов.
Командир Б-27 только-только вошел на центральный пост. Наступило время сменять ночную вахту. И пора работать. Три подводные лодки разделили между собой цели. Б-27 достались два судна, идущих курсом на зюйд. Это рядом, всего шесть миль. Оба корабля держатся параллельными курсами, идут вплотную. Хорошо, можно разом досмотреть двух зайцев.
Работать Самойлов решил в надводном положении. Так лучше обзор, выше скорость и не расходуется дефицитный ресурс аккумуляторов. Американцев командир Б-27 не боялся, поскольку в пределах досягаемости радара воздушных целей нет, то, значит, все спокойно. Предупреждение контр-адмирала как-то быстро забылось.
Дистанцию до транспортов прошли быстро. Радар не позволял уклониться от курса. И когда на горизонте появились дымки, вахтенные совершенно спокойно отметили это событие, так и должно быть. Постепенно из-за океанской кромки вылезли мачты, грузовые стрелы, труба, надстройки первого парохода. Подводникам показалось, будто судно выныривает из пучины, а не идет встречным курсом.
Следом за первым появился второй корабль. Два близнеца-брата. Прямые форштевни, короткий бак, массивные грузовые мачты — обычные «Либертосы», жертвы поточного судостроения. И сразу же стало ясно, что это не те суда, за которыми идет охота. Обе посудины идут с полным грузом, низко сидящие корпуса тяжело переваливаются с волны на волну, на носовой палубе лидирующего навалены штабеля леса. На люках второго корабля стоят линейные паровозы.
— Промах, — констатирует Дитрих Борхерт, разочарованно отворачиваясь от перископа.
Кавторанг Самойлов все же для очистки совести прошел между судами, дав наблюдателям возможность, как следует рассмотреть и сфотографировать транспорты.
— Это «Силестра». Эдинбург, — заметил Виктор Котлов, когда подлодка оставила транспорты за кормой, — а первый был «Персиваль».
— Флаг-то не английский, — добавил старпом.
— Парагвайский контора. Красть налоги. Регистрировать в Парагвае. Здесь меньше платят, — раздраженно промолвил немец.
— Англичане и так живут бедно, да у них еще налоги воруют. Верно? — согласился контр-адмирал.
— Так есть. Бедная, несчастная страна. Правители оставили свой народ на произвол судьбы, а люди страдают, — поддержал Котлова Борхерт.
Виктор Николаевич бросил на немца полный изумления взгляд. Поистине, непривычное заявление для внешне суховатого, искренне верящего в превосходство арийцев над прочими народами кадрового военного, убежденного национал-социалиста. А в целом немец был прав. Британии в последней войне досталось больше всех, а еще больше ей досталось после войны.
Голод, бремя репараций, вывоз трофеев победителями, массовая эмиграция поставили на стране большой крест. Всего за десять лет население Великобритании сократилось до двадцати шести миллионов человек, больше остров просто не мог прокормить, да и оставшимся жилось несладко. Несмотря на сохранившиеся предприятия, знаменитые английские верфи, снижение таможенных пошлин в рамках Европейской Унии Британия оставалась одной из самых бедных европейских стран.
— Сами в драку полезли, вот и получили по самое не хочу, — тихо проворчал старпом.
— Те, кто приказал бомбить Баку и Мурманск, давно смылись в Канаду и Австралию, — отреагировал старший лейтенант Владимирский.
Выяснив принадлежность сухогрузов, кавторанг Самойлов отменил боеготовность номер два. Нечего держать людей в напряжении. Пусть подвахтенные отдыхают. Под пристальным взглядом командира все свободные от вахты офицеры покинули центральный пост, кто по каютам, а кто в кают-компанию.
До завтрака минут сорок, ложиться спать бессмысленно, остается скрадывать время дружеским разговором, болтовней ни о чем или чтением. В отличие от командиров, служивших на старых подлодках, на Б-27 читали много. Сказывались относительно человеческие условия обитаемости, возможность найти укромный уголок, где никто не мешает, с подволока не капает и на уровне головы не висят сетки с картошкой, луком и мокрая одежда.
Вскоре к патрулирующим океан подлодкам присоединились остальные корабли дивизиона. К удивлению Котлова, последним пришел не «Махновский бегемот», а Б-24. Капитан третьего ранга Донцов сообщил по внутриэскадренной связи, что его дважды загоняли под воду неизвестные самолеты без опознавательных знаков. Одномоторные штурмовики или истребители. Похожи на американские палубные «Корсары».
— Хорошая примета, — неожиданно улыбнулся Виктор Котлов.
— Контр-адмирал?!
— Рядом шастает американский авианосец, такой же легкий и устаревающий, как «Фрунзе», — наставительным тоном произнес командир бригады, покачивая перед носом Самойлова указательным пальцем. — А что он здесь делает? Правильно, товарищ командир корабля, прикрывает транспорты с наемниками.
— Развязывать войну они тоже не хотят, — согласился Самойлов, — посему и звезды замазали.
— Правильно мыслите, Дмитрий Сидорович. Но если почувствуют, что дело сойдет с рук, стесняться не будут. Отбомбятся прицельно и даже свечку за упокой души не поставят.
Настроение при этом у Котлова было не ахти. Гнетущее, пасмурное, свинцово-тягостное было настроение. Виктор Николаевич не любил, когда дело приобретало политическую окраску. Это означало, что не обойдется без пакостей, подленьких уколов исподтишка и неизбежных потерь, похоронок «погиб смертью героя». Подлость. Мерзкая человеческая подлость, трусливая стрельба в упор, короткий внезапный залп, и так, чтоб наверняка. Чтоб противник не выжил и не разболтал, что в него стреляли.
К сожалению, в XX веке мир не может обойтись без «пограничных конфликтов», «ошибок в распознавании цели», «инцидентов в нейтральных водах» и прочих необъявленных боестолкновений. Разум-то понимает, что это нужно, а душа не лежит, на душе, будто кошки нагадили.