Советский Союз. Последние годы жизни. Конец советской империи

Медведев Рой Александрович

Трудности в развитии экономики усугубились деструктивными факторами, возникшими в ходе перестройки. Меры, осуществляемые по ликвидации командно-административной системы, не были в достаточной мере сопряжены с созданием эффективной системы экономических методов управления. Предпринятые в годы двенадцатой пятилетки попытки частичных преобразований, направленных на децентрализацию управления экономикой и усиление мотивации к труду, осуществлялись в основном в рамках традиционной модели хозяйствования, были непоследовательными и не обеспечили повышения эффективности хозяйственной деятельности. На это, кроме указанных факторов, оказали дестабилизирующее влияние межнациональные конфликты, забастовочное движение, усугубляющаяся общественно-политическая нестабильность, конфронтация органов власти различных уровней, разрыв хозяйственных связей между регионами и предприятиями, внеплановые остановки работы предприятий по экологическим причинам.

В условиях повышения самостоятельности предприятий и формирования кооперативов был утерян контроль над ростом денежных доходов населения, что в сочетании с ограниченностью товарных ресурсов привело к развитию инфляционных процессов и развалу потребительского рынка.

При значительном росте розничных цен на товары народного потребления и тарифов на платные услуги населению наблюдается снижение покупательной способности рубля. В связи с расстройством денежного обращения широкий размах приобрели

бартерные сделки между предприятиями, республиками и регионами, что ведет к нарушению сложившихся хозяйственных связей и препятствует развитию рыночных отношений» [177] .

177

Из архива автора.

В самом правительстве эти итоги года и пятилетки вызвали столь много негативных эмоций, что премьер Николай Рыжков не выдержал напряжения. В декабре 1990 г. у него случился тяжелый сердечный приступ, и с диагнозом «инфаркт» Рыжкова срочно положили в больницу.

В некоторой растерянности пребывали даже социологи. 90% опрошенных называли 1990 г. самым трудным годом прошедшего десятилетия, но лишь 13% высказывали надежду на лучшее и только 5% говорили о гордости за народ и удовлетворении освобождением от лжи. Юрий Левада, руководивший этими итоговыми опросами, писал: «В одном пункте сегодня сходятся все направления: в стране и в обществе нет порядка и накопилось очень много усталости и отчаяния. Самый распространенный ответ на вопрос, в чьих руках реальная власть в стране, – «власти нет ни у кого». И отсюда вопрос вопросов нашей сегодняшней жизни: кто или что заполнит вакуум?» [178] Попытку как-то перестроить свою потерявшую доверие страны команду попытался сделать и Михаил Горбачев.

178

Московские новости. 6 января 1991 г. С. 6.

Новые люди в окружении Михаила Горбачева

Замена многих ключевых фигур в команде Горбачева и в его ближайшем окружении началась еще на XXVIII съезде КПСС. Из Политбюро и из Секретариата ЦК КПСС ушли Егор Лигачев, Александр Яковлев и Вадим Медведев. Яковлев и Медведев заняли после съезда более скромные кабинеты старших советников Президента СССР. На новый пост заместителя Генерального секретаря ЦК КПСС был избран Владимир Ивашко, который работал ранее на Украине. Членами Политбюро ЦК КПСС стали также Олег Шенин из Красноярска и Олег Бакланов, занимавший ранее пост секретаря ЦК КПСС. О. Бакланов контролировал в ЦК работу оборонных отраслей промышленности и занял теперь пост заместителя М. Горбачева по Совету Обороны. Идеологическими проблемами в ЦК КПСС было поручено заниматься новым секретарям ЦК Валентину Фалину и Александру Дзасохову. Горбачев отправил в отставку, но сохранил в составе Президентского Совета министра внутренних дел СССР Вадима Бакатина. Новым руководителем МВД был назначен Борис Пуго – кандидат в члены Политбюро и председатель Комитета партийного контроля при ЦК КПСС.

17 декабря 1990 г. в Москве в Кремлевском дворце съездов начал работу Четвертый съезд народных депутатов СССР. Предполагалось заслушать и обсудить доклад М.С. Горбачева о положении в стране, а также обсудить вопрос о концепции нового Союзного Договора. Планировались к обсуждению и другие вопросы. Съезд начался с неожиданного и непонятного для М. Горбачева инцидента. Попросив слова по повестке дня, народный депутат от КПСС Сажи Умалатова, бригадир машиностроительного завода из г. Грозного, предложила в первую очередь рассмотреть вопрос о недоверии Михаилу Горбачеву. Это была эмоциональная обвинительная речь с требованием отставки президента. «Все, что мог, Михаил Сергеевич уже сделал: развалил страну, оттолкнул народы, пустил великую державу по миру с протянутой рукой. Люди не уверены в завтрашнем дне, их просто некому защитить. Вы должны уйти ради мира и покоя нашей многострадальной страны» [179] . Председательствовавший А.И. Лукьянов не стал спорить с С. Умалатовой, а сразу же поставил ее предложение на голосование. За включение вопроса о доверии президенту в повестку дня проголосовало 426 человек, воздержалось – 183, проголосовало против 1288.

179

Четвертый съезд народных депутатов СССР. 17—27 декабря 1990 г. Стенографический отчет. Т. 1—4. М., 1991.

Доклад М. Горбачева был выслушан нами, народными депутатами СССР, лишь на вечернем заседании съезда. Ничего нового Горбачев не сказал и никаких ясных мер по преодолению кризиса в стране не предложил. В прениях по докладу наибольшее внимание привлекло выступление президента Казахстана Нурсултана Назарбаева. Он подверг резкой критике и правительство Н.И. Рыжкова, и «верховную власть» в стране. Он пояснил свою мысль следующей метафорой: «Если раньше политическое море лишь волновалось, то сейчас штормит, и очень крепко. И стоит ли удивляться, что, глядя на неуверенность рулевого, часть команды пытается перехватить управление, изменить курс? Другая спешит к спасательным шлюпкам, надеясь продолжить плавание автономно. А третья – полна надежд вернуться к старым берегам, от которых мы не так уж далеко ушли». Для члена Политбюро и руководителя одной из союзных республик это было весьма показательное выступление. Именно неумелые действия союзного правительства, по утверждению Назарбаева, привели к развалу единого экономического пространства и породили небывалый кризис. Говоря о «параде суверенитетов» в стране, Назарбаев не согласился с мнением тех, кто видел в этом «параде» только проявление местничества или чрезмерных амбиций региональных руководителей. Есть более глубокие причины, которые связаны с параличом центральной власти. Говоря о параличе власти, Назарбаев прямо назвал имена Горбачева и Рыжкова.

Выступление Н. Назарбаева было крайне важным сигналом. Еще до начала съезда с рядом народных депутатов СССР проводились неофициальные консультации о некоторых изменениях в руководстве страной. Николай Рыжков был болен, и ему в любом случае нужна была замена. Кроме того, М. Горбачев еще в ноябре говорил о своем желании ввести в стране пост вице-президента, чтобы он мог разделить с президентом часть полномочий. Одной из главных фигур для такого выдвижения, о которой с нами говорили в кулуарах, был Нурсултан Назарбаев – президент Казахстана и первый секретарь ЦК Компартии Казахстана. Я думаю, что все народные депутаты, которые участвовали в этих консультациях, одобрительно отнеслись к этой кандидатуре и готовы были поддержать ее на съезде. Н. Назарбаев, сильный и умный политик, ориентировался на реформы и не был замечен ни в каких сепаратистских тенденциях и настроениях. Он твердо выступал за сохранение Союза ССР. В 1990 – 1991 гг. я мог наблюдать многих лидеров не только на заседаниях Верховного Совета или Съезда народных депутатов, но и на заседаниях ЦК КПСС, происходивших каждые два месяца. Из всех политиков, которые выдвинулись

в первые ряды в годы перестройки, Н. Назарбаев казался мне наиболее сильным и разумным лидером. Он выделялся и среди членов Политбюро. Как личность он стоял, несомненно, выше М. Горбачева. Из новых руководителей союзных республик явно выделялись Ислам Каримов и Аяз Муталибов, но в московских политических кругах их знали меньше, чем Назарбаева. Появление Назарбаева на посту вице-президента СССР могло бы существенно расширить политическую базу Горбачева. В Казахстане и в Средней Азии не было сепаратистских движений, подобных тем, что развивались в Прибалтике, в Закавказье и на Украине. Нам, депутатам, говорили на предварительных консультациях, что Назарбаев, не отказываясь занять пост вице-президента, выдвинул и ряд встречных условий. Он не хотел быть только «тенью» президента и высказал пожелание совмещать посты вице-президента и премьера, т.е. главы Кабинета министров СССР. Это было весьма разумное предложение. Ситуация в стране была почти катастрофической, и появление в Москве такого сильного и авторитетного нового лидера давало новые шансы. Оказалось, однако, что М. Горбачеву как раз не был нужен сильный и независимый лидер. В большинстве случаев, как мы могли убедиться, Горбачев ставил интересы своей личной власти выше интересов страны и государства. Совершенно неожиданно и без каких-либо предварительных консультаций с лидерами депутатских групп М. Горбачев вечером 20 декабря предложил съезду избрать вице-президентом СССР Геннадия Янаева, политика для нас почти совершенно неизвестного. 53-летний Янаев долгое время работал в руководстве ВЛКСМ, затем перешел на руководящие посты в ВЦСПС. Только в июле 1990 г. на XXVIII съезде партии он был избран в ЦК КПСС и сразу же вошел в состав Секретариата и Политбюро. Как политик он себя еще ничем не проявил, однако Горбачев рекомендовал его нам как «зрелого политика, человека с твердыми принципами, активного сторонника и участника перестройки». Приглашенный на трибуну съезда Янаев отвечал на вопросы неумело и неудачно, и несколько авторитетных народных депутатов высказались против его кандидатуры. Я также взял слово с места – «по мотивам голосования» – и выразил свое сомнение в кандидатуре Г. Янаева, сославшись на то, что Горбачев не провел никаких предварительных консультаций ни среди народных депутатов, ни среди членов ЦК КПСС. Янаева никто из нас просто не знает, и хотя он является народным депутатом от профессиональных союзов, он никогда не выступал ни на съездах, ни на заседаниях Верховного Совета, при первом голосовании Янаев не был избран, и мы были уверены, что Горбачев предложит другую кандидатуру. Но он снова предложил Г. Янаева, почти связав собственную репутацию с судьбой данного голосования. В кулуарах съезда на противников Янаева было оказано сильное давление. Но и при втором голосовании Янаев был избран лишь с очень небольшим преимуществом в голосах. Мотивируя свою позицию, депутат С. Хаджиев сказал: «Мы устали от некомпетентных решений и уже боимся людей со сплошным комсомольским, профсоюзным и партийным прошлым. Мы устали от них. Я голосую не за Янаева, а за Горбачева». Геннадий Янаев стал вице-президентом, но это скорее ослабило, чем укрепило авторитет Горбачева как президента.

Вторым неожиданным и острым моментом в первые дни съезда стала отставка Эдуарда Шеварднадзе с поста министра иностранных дел СССР. 20 декабря 1990 г. на утреннем заседании съезда Шеварднадзе взял слово, чтобы сделать «самое короткое и самое тяжелое выступление в его жизни». Он заявил, что против него организована травля, доходящая до личных оскорблений, что на уличных демонстрациях можно видеть лозунги: «Долой клику Горбачева и Шеварднадзе!», «Реформаторы ушли в кусты! – воскликнул Шеварднадзе. – Наступает диктатура. Я делаю заявление. Я ухожу в отставку. Пусть это будет моим вкладом, моим протестом против наступления диктатуры. Я считаю, что это мой долг как человека, как гражданина, как коммуниста». Горбачев был растерян и не знал, что говорить. Все же критика и в стенах парламента, и на улице шла в первую очередь в его, Горбачева, адрес. Столь неожиданный уход министра иностранных дел наносил ущерб репутации Горбачева и СССР на международной арене. Шеварднадзе вышел также и из состава Политбюро ЦК КПСС.

Отставка Э. Шеварднадзе стала сенсацией как для российских, так и для западных СМИ. Было очевидно, что М. Горбачев заранее ничего не знал и что решение Э. Шеварднадзе являлось спонтанным. Позднее сам Шеварднадзе говорил, что он советовался только со своими родственниками. «Перестройка теряет своих прорабов», «Отставка Шеварднадзе: по ком звонит колокол?», «Бомба Шеварднадзе», «Шеварднадзе уходит, военно-промышленный комплекс остается. Какой выбор сделает Горбачев?», «Загадка отставки» – это были заголовки в российских газетах. Огромное количество самых различных версий высказывалось и в зарубежной печати.

Четвертый съезд принял Закон о всенародном голосовании (референдум СССР) и утвердил общую концепцию нового Союзного Договора. Работа съезда завершилась 27 декабря, но перемены в окружении М. Горбачева продолжались и в январе 1991 г. В первую очередь речь шла о составе Кабинета министров СССР. В конце декабря 1990 г. Н. Рыжков проходил курс интенсивного лечения. Однако он был готов вернуться в правительство уже в конце января и внимательно изучал в своей больничной палате проекты плана и бюджета на 1991 г. – по отдельным отраслям и сферам управления. Обязанности премьера временно исполнял первый заместитель Н. Рыжкова академик Леонид Абалкин. Однако Михаил Горбачев уже решил поменять и премьера. По свидетельству советника президента Вадима Медведева, Горбачев обсуждал со своими советниками и помощниками несколько кандидатур. Когда отпала кандидатура Н. Назарбаева, появились кандидатуры Юрия Маслюкова, Олега Бакланова, Владимира Щербакова. Не отводилась и кандидатура Л. Абалкина. Тем не менее Горбачев остановился на кандидатуре министра финансов Валентина Павлова, которая даже среди советников президента вызывала возражения. Указ о назначении B.C. Павлова на пост премьер-министра был обнародован 14 января 1991 г. Вскоре было объявлено, что «в связи с изменением структуры высших органов государственного управления» Н.И. Рыжков отправлен на пенсию. Рыжков ушел и из состава Политбюро ЦК КПСС. 15 января было объявлено о назначении на пост министра иностранных дел СССР кадрового дипломата А.А. Бессмертных. Ушел в отставку «по собственному желанию» и Л. Абалкин. Верховный Совет СССР утвердил все эти новые назначения без серьезных возражений. Мы отклонили только кандидатуру Валерия Болдина при утверждении состава Совета Безопасности СССР. Не помогло и второе голосование, на котором настаивал Горбачев. Давний советник и помощник Горбачева, заведующий Общим отделом ЦК КПСС и руководитель личной канцелярии президента В. Болдин был для Верховного Совета СССР совершенно неизвестной фигурой, и он держался на трибуне не лучшим образом. К концу января 1991 г. из людей, с которыми Горбачев начинал в 1985 г. «перестройку», в его окружении остался только Анатолий Лукьянов, который занимал пост Председателя Верховного Совета СССР и был также членом Политбюро. Как спикер советского парламента, он руководил работой Верховного Совета СССР гораздо более спокойно и уверенно, чем это начал делать в 1989 г. Михаил Горбачев. Среди советников и помощников Горбачева продолжал работать и маршал Сергей Ахромеев, который долгое время занимал пост начальника Генерального штаба и активно участвовал в проведении всех переговоров по разоружению. Однако в начале 1991 г. Горбачев не приглашал к себе С. Ахромеева ни для каких консультаций.